 |
 |
|
|
Русские мыслители о Льве Толстом
/ Тула/ Издательский дом "Ясная поляна"/ 2003/ 672
Издание "Русские мыслители о Толстом" представляет собой сборник работ русских религиозных мыслителей, писателей, критиков конца XIX - начала XX века. Тематически все статьи объединены в рамках религиозно-нравственной и философской проблематики учения и мировоззрения Льва Толстого. Подавляющее большинство авторов относится к русской эмиграции, и с этой точки зрения сборник вызывает дополнительный интерес, непроизвольно обрастает дополнительными коннотациями, не столь ощутимыми, когда воспринимаешь теперь хорошо известные высказывания и суждения о религиозном мировоззрении Толстого, воспроизведённые в отдельных изданиях, скажем, Б. Вышеславцева, Г. Флоровского, И. Ильина, В. Ильина, Ф. Степуна, К. Зайцева и многих других.
Составители отобрали работы, написанные и опубликованные в основном при жизни писателя. Это потом все их авторы стали изгнанниками, и такая "ретроспектива" выразительна сама по себе. Она же заставляет как-то по-другому оценить и суждения о Толстом, о его мировоззрении. Суждения, сделанные в ином контексте, нежели том, в каком потом прошла жизнь их авторов, заставившая многое переосмыслить.
Правда, составитель (С.М. Романова) и ответственный редактор (В.И. Толстой) сборника, если исходить из их кратенького пояснения, руководствовались вовсе не этими соображениями. Они довольно странно определили назначение издания, заявив, что "сейчас, когда в современном человеке постепенно восстанавливается религиозная устойчивость, крайне необходимо и в толстоведении устранить насильственное отклонение в сторону классовых и политических доктрин, освободить науку о Толстом от выдыхающейся материалистической идеологии" (С. 620). Странно, потому что "материалистическая идеология" давно приказала долго жить, а в связи с Толстым опубликовано немало литературоведческих исследований, посвящённых серьёзному изучению религиозных основ его мировоззрения. К тому же републикация работ православных публицистов, мыслителей, - и современных, и тех, кто писал в эмиграции или выступал ещё при жизни Толстого против его учения и трактовок христианства (сегодня многое опубликовано) - ещё с 1990-х годов поставила фигуру Толстого в контекст, существенно изменивший фон "марксистского" литературоведения, о котором пишут составители.
Однако, как бы издатели ни трактовали назначение своего труда, их заслуги не умаляются, поскольку сборник является до сих пор едва ли не единственным изданием, где под одной обложкой объединены суждения о Толстом известных авторов, чей авторитет в области русской религиозной философии неоспорим. В то же время, нельзя не заметить не прояснённый составителями, но вполне ощутимый принцип отбора материала. И этот принцип отражает действительно современную ситуацию изучения творчества и мировоззрения Толстого.
В настоящее время фигура Толстого, как и в начале прошлого века, оказалась преткновением для церковно ориентированных деятелей и их "секулярных" оппонентов. С одной стороны, появляются резкие высказывания первых (например, работа М. Дунаева по истории русской литературы, написанная в духе К. Леонтьева - о "заблуждениях" и "ошибках" великого писателя). С другой стороны, как и во времена Толстого, когда далёкая от православной церковности интеллигенция осуждала решение церковного Синода об отлучении Толстого и утверждала ценность его религиозных исканий, многие современные исследователи, отечественные и западные, считают долгом восстановить статус Толстого как крупного религиозного мыслителя, имеющего право на своё понимание христианства и на свой путь искания Бога. Так что, какой уж там "марксизм"... Есть и третье направление, в русле которого мировоззрению Толстого возвращается христианское качество во всей полноте православного понимания человека и мира. Вероятно, составители сборника внутренне тяготеют к "реабилитации" именно подобного рода.
Во всяком случае, мы не найдём в сборнике трезвых и жёстких суждений о ереси Толстого таких религиозных мыслителей, как, скажем, архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской). Зато в книге довольно много заметок, статей, вышедших при жизни Толстого и посвящённых его 80-летию, то есть времени, когда интеллигенция была на подъёме сочувствия Толстому после резкой реакции Православной церкви, когда впервые были сделаны серьёзные попытки осмыслить Толстого как яркого, крупного, но в то же время маргинального мыслителя. О Толстом-писателе говорили как-то меньше. Толстой конца века - это прежде всего деятель, общественный и религиозный. Так, из юбилейных выступлений в сборник вошли выступления и статьи С.Л. Франка, Л.И. Шестова, из "некрологических" - статьи П.Б. Струве, С.Н. Булгакова.
Но всё-таки композиционно-направляющей является статья архимандрита Антония Храповицкого "Беседы о превосходстве православного понимания Евангелия сравнительно с учением Толстого", открывающая сборник. Эта статья, как и многие другие его статьи, посвящённые полемике с религиозным учением Толстого, была написана и впервые опубликована при жизни писателя (1888). И этот отзвук живой полемики, услышанной тем, к кому она обращена, очень ощутим в способе изложения аргументов и суждений. То же можно сказать и о других прижизненных публикациях конца века - статьях А.Л. Волынского "Нравственная философия гр. Льва Толстого" (1890), Н.Н. Страхова "Толки о Л.Н. Толстом" (1891), Ф.П. Преображенского "Граф Л.Н. Толстой как мыслитель-моралист" (1892), Н.Я. Грота "Нравственные идеалы нашего времени: Фридрих Ницше и Лев Толстой" (1893) и многих других.
Живость разговора с Толстым или о Толстом особенно ощутима, если мы сравним статьи начала века со статьями и работами тех же авторов, написанных уже в эмиграции, много лет спустя, когда фигура Толстого отдалилась во времени и была осмыслена сквозь нелёгкий позднейший опыт. Сравним, например, статью В. Зеньковского "Проблема бессмертия у Л.Н. Толстого" (1911), приведенную в сборнике, и его раздел о Толстом в исследовании "История русской философии", вышедшем в Париже в 1940-х годах, а у нас уже в 1990-х. Насколько одухотворено размышление В. Зеньковского в статье, написанной всего через год после смерти Толстого, насколько сочувственно и сострадательно его обращение к тем мучительным поискам писателя, которые, несмотря на всю их противоречивость и путаность, вызывают у Зеньковского приятие самим пафосом поиска Бога и истины. Как жива и по-христиански естественна просьба, обращённая к Спасителю: "Прости его, Господи!", как искренен отказ от камня, брошенного многими в сторону заблуждающегося. Взгляды Зеньковского остались теми же и позже. Но насколько отличается стройное и холодноватое изложение религиозных взглядов Толстого, оценённых и чётко откомментированных в поздней работе "История русской философии"...
Вот в этом-то воспроизведении и подборе живых голосов - разных, иногда поспешных, иногда удивительно зрелых, но ещё и, что главное, в основном услышанных Толстым, - ценность сборника.
Рецензент:Литвин И.А.