Повседневная жизнь Греции во времена Троянской войны

Повседневная жизнь Греции во времена Троянской войны
Поль Фор
/ Москва/ Мол. гвардия/ 2004/ 262
Культура Древней Греции, кажется, изучена вдоль и поперёк, как никакая другая из древних. Тем не менее знаем мы, обычные современные люди, о ней не так уж много, о чём-то - более-менее, об ином и вовсе предположительно. Что, например, было до V в. до н.э.? Как что? Поэзия Сапфо? А до неё? Поэзия Гесиода. А прежде? Гомер. А до него? Троянская война. И обо всём, что было во времена Сапфо, Гесиода, Гомера мы знаем, вообще-то, в основном именно от них. Меж тем из наследия Сапфо до нас дошли лишь осколки, поэмы Гесиода и Гомера сохранились, но можем ли мы быть уверены в том, что сохранились они именно так, как слагались авторами?
Ещё в середине XIX века центральное событие европейской древности - Троянская война - многими считалась фактом не истории, а мифологии и литературы. И только фанатичная вера и настойчивость Шлимана посрамили скептиков. С тех пор история и археология немало потрудились, чтобы человество вспомнило подробности своего детства. Эти воспоминания, эта реконструкция всего, что ныне более-менее точно известно о самой Троянской войне и - главное - о быте древних европейцев и легли в основу замечательной книжки французского учёного Поля Фора "Повседневная жизнь Греции во времена Троянской войны", только что вышедшей в известной молодогвардейской серии "Живая история: Повседневная жизнь человечества".
Из книги явствует: сегодня мы знаем о людях той эпохи не так уж мало, во всяком случае, достаточно, чтобы представить, как они жили. Кто они? Горожане и крестьяне, ремесленники и художники, чиновники и служители культов, воины и пастухи, кораблестроители и пираты, люди и герои... А боги? О повседневной жизни богов в серии вышла другая книжка, и в своё время я расскажу вам о ней. Пока же - о том, как жили люди.
В общем-то, Гомер сам рассказал об этом. Поль Фор не сомневается в том, что слепой аэд создал в VIII в. до н.э. не только "Илиаду", но и "Одиссею", часто цитирует обе поэмы, подтверждает цитаты описаниями археологических находок, предлагает точно сформулированные резюме. Не сомневается автор и в том, что персонажи гомеровских поэм, классических трагедий также имели место быть в древней реальности, что аргонавты действительно совершали своё нелёгкое странствие (правда, всё что привезли из него - чудесные рассказы да ясак - женщину), а Геракл - известные всем 12 (или если угодно 13) подвигов. По мере чтения книжки неожиданно и ты сам перестаёшь думать обо всех этих историях как о легендах. Фор убеждает. Фор увлекает. Стройной логикой, убедительными доказательствами, изящным и доступным языком. Его книгу можно читать для того, чтобы узнать, как всё было (или могло быть, должно было быть) на самом деле, а можно и просто для удовольствия. А часто ли такое бывает в пространстве non-fiction?
Итак, микенская Греция - что она собой представляла?
"Географически - это совсем небольшое пространство на юго-востоке Европы, там, где короткое запястье и костлявая рука Южных Балкан обронили в Средиземное море браслет из двух сотен островов. И плюс к этому - драгоценное колье, охватившее берега Малой Азии и Южной Италии, - города, колонии, базары, порты, где то появляются, то исчезают греки, неуловимые, как волны и водяная пыль Эгейского моря, навеки просаливающие всё, чего коснулись. В общей сложности - 100 тысяч квадратных километров обитаемых земель и чуть менее двух миллионов душ. Такие цифры даёт нам анализ "Каталога кораблей" из втрой песни "Илиады". Именно из неё мы знаем, что 1186 кораблей с экипажем от пятидесяти до ста двадцати человек переправили в Троаду двадцатую часть жителей континентальной Греции и Архипелага. Свидетельство это вполне надёжно: филологи доказали, что оно древнее остального текста эпической поэмы, а данные археологии дают тому подтверждение" (С. 27).
Далее, в главе "Мир и человек" автор подробно рассказывает как о земле, так и о людях, её населявших и обрабатывавших, об их происхождении и возвышении. Во всех смыслах: географическом, биологическом, бытовом, религиозном. Последующие главы посвящены человеку-труженику, труженику земли и моря. Но ведь труженик не только работает, созидает, он ещё просто живёт те недолгие сорок лет, что в среднем ему отпущены судьбой и эпохой, то есть любит, питается, молится, празднует, женится и умирает. КАК это происходило в незапамятные времена, и не только КАК, но ещё и ПОЧЕМУ именно так - вот об этом рассказывает Поль Фор, и именно это, быть может, самое интересное. Древние не только представляли мир иначе, но даже видели, слышали, обоняли его совсем не так, как мы. В сущности, ничего удивительного в этом нет, ведь мир - не только воля, но гораздо больше представление, и мы, сегодняшние обычные люди, наделённые собственным мифологическим сознанием, и мир, и себя в нём видим, ощущаем иначе, а уж мир и его обитателей, обладавших совсем иным мифологическим сознанием, отделённых от нас тремя тысячелетиями, представляем себе, конечно же, неверно. Не буду о религии, это заняло бы слишком много места. Приведу только один пример из книжки П. Фора - из совсем уж бытовой области.
"Ни одно из ощущений древних не похоже на наше. Напрасно мы надеемся уловить в Темпейском ущелье или между Олимпом и Оссой те свежесть и очарование оазиса, что покоряли поэтов, путешественников и императора Адриана. Плющ, виноградники, ломонос, жасмин, олеандры, авраамово дерево, которыми так восхищаемся мы, не были для эллинов ни столь же прекрасными, ни такими же благоуханными. Купы ив и платанов, рассыпанные по травянистым коврам у подножия рыжих скал, не являли глазам человечества такой красоты, как ныне, когда у него есть академии и романтизм <...>
Греки XIII века до н.э. и цвета видели иначе... в отличе от нас, [их] интересовали не колористические нюансы цветовой гаммы, а качество света - блеск, яркость, насыщенность. Так что прилагательное xantos, например, пассивно переводимое нами как "светлый", "белокурый", в действительности может соотноситься с самыми разными реалиями и в зависимости от обстоятельств оказываться то золотистым, то красным, то даже зелёным. Пурпурный мог быть фиолетовым, красным, зелёным или жёлтым, так как оценивалась лишь интенсивность света. Микенцы вовсе не были дальтониками, они разделяли около ста пятидесяти цветовых терминов, унаследованных потом греками, на две основные категории: блестящие, сияющие и матовые, тусклые или "мёртвые". Для этих людей свет жил и вибрировал, они улавливали его игру и противоборство с тьмой там, где мы видим лишь медленное перемещение теней <...>
Зрение и обоняние у микенцев были настроены на иные ориентиры, чем у их потомков. Они не презирали, подобно Аристофану, запаха чеснока и лука, своих излюбленных приправ. Все народы Ближнего Востока, от Египта до Вавилонии и от Малой Азии до Пелопоннеса, полагали, что аромат - душа вещей, наиболее ощутимое выражение индивидуальности людей и богов. Любовь или отвращение внушаемое носу этими эссенциями (с лат. - сущность), как их удивительно точно назвали, были отчасти религиозного или мистического характера. И запахи, словно неисчислимые письмена, помогали им осмысливать окружающий мир. Преисполненные символов, значения и смысла, они не ограничивались, как у нас, возбуждением чувств, а взывали к разуму и сердцу" (С. 69 - 72).
Именно эти символы, значения, смыслы запечатлены в том, что древние эллины производили, в том, что сохранила для нас, потомков, земля. Разгадка их, а вместе с тем и представление о том, что такое древнегреческая культура (одним из центральных событий в которой стала Троянская война, с одной стороны, как бы определившая значение этого народа в мире, с другой - послужившая, согласно П. Фору, отдалённый причиной будущего уничтожения ахейской цивилизации) при её начале и составляют, как мне представляется, основное содержание этой во всех смыслах замечательной книги, которую трудно пересказать, поскольку каждая её страница испещрена интереснейшими фактами, и которую, конечно же, должен прочесть не только каждый, кто интересуется прошлым, но и вообще каждый. Ибо все мы родом из детства, и лишь вспомнив его, узнав, поняв, мы сможем по-настоящему узнать и понять самих себя.
В заключение ещё одна, подтверждающая, как мне кажется, только что сказанное, цитата: "Микенцы оставили нечто гораздо более долговечное, чем все складки их одежд, все сокровища их гробниц, чем все их длинные деревянные галеры, горшки из глины или бронзы и даже великолепные каменные цитадели: свой дух, идеи, изобретения, мораль. И в первую очередь словарь, которым всё ещё пользуется человечество, - религиозный, политический, юридический, ремесленный и военный. Среди тысяч других слов в языках народов мира живут и понятие богов, THEOS, и народовластие, DEMOS, и архитектура, TEKTON, и врач, IATER... Восхваления непокорённых и надгробные песнопения в честь усопших героев подтолкнули воображение эпических поэтов, а потом и драматургов. Греческий театр родился из реальных драм, случавшихся в Фивах, Тиринфе, Аргосе. Микенская Греция собрала поразительную коллекцию примеров для грядущих поколений. Мужчины и женщины, бывшие некогда реальными личностями, превратились в классические персонажи, олицетворяющие различные типы страстных борцов. Отлично зная, что все судьбы взвешены заранее, они обладали именно страстью к опасности, риску, игре, и даже в честь погибших устраивали спортивные состязания. Потомки сохранили их страсть навсегда.
Откуда же ещё могла взяться любовь сегодняшнего грека к открытым дискуссиям, столкновениям идей, соревнованию и конкуренции, если не от эпохи, когда горстка храбрецов ниспровергала троны, отправлялась в бесконечные путешествия, открывая новые земли и сражаясь с другими героями? Эдип, Геракл, Ясон, Одиссей - эти истинные творцы самих себя полагали, что любое чудовище, будь то Сфинкс, Гидра, Дракон или Протей, можно победить, воззвав к человеческой воле... Возможно, одно из редчайших достоинств героев Троянской войны - вера не в мудрость, а в силу человека" (С. 252 - 253).
Рецензент:Распопин В.Н.