Жизнь актёра, Непостижимый Жан Кокто

Жизнь актёра, Непостижимый Жан Кокто
Жан Маре
/ Москва/ Вагриус, Текст/ 2001/ 320
Непостижимый Жан Кокто... А какой гений постижим? А каким гением для молодого Маре оказался 48-летний гомосексуалист и наркоман Кокто - злым или добрым? Сам-то Маре каждой страницей обеих своих книг утверждает - добрым. Но Маре - добрый человек. А мы, прочитав, что думаем?
Можно ли вообще понять что-нибудь о Кокто, в Кокто из книг Маре? Сам-то Маре понимал своего учителя? Любил - да, изменил ему - тоже да. А понимал ли? Вопрос уже, конечно, не из области личных (любовных, дружеских, даже со-творческих) отношений: что знает Аполлон о Дионисе, что знает день о ночи, свет о тьме? Знать-то, может, что и знает, да понимает ли, да сможет ли, сумеет ли рассказать? Жан Маре смог. Насколько сумел, насколько понял своего друга, любовника, учителя. А сумел и понял настолько, насколько любил. Вот это главное слово для Жана Маре - любовь. О ней, в сущности, он и рассказывает. О любви к Жану Кокто, к собакам, к театру, кино, профессии. Но не о любви к самому себе в профессии. Сдаётся, последнему - любить не себя в искусстве, а искусство в себе - научил смышлёного и упорного паренька из неблагополучной шербурской семьи именно Жан Кокто. Гений. Злой или добрый.
А вот был ли гением сам Жан Маре? После прочтения этих книжек думаю, как и раньше думал, зная его лишь по фильмам - нет, да простят меня многочисленные поклонницы актёра. Во всяком случае, в кино - не был (зато был профессионалом). Не был и в литературе. Зато был многообразно одарён: сочинял, рисовал, лепил, исполнял сложные трюки. (Жаль, что невозможно посмотреть его театральные работы.) Зато умел любить. Разве этого мало? Любовью вдохновлены обе рассматриваемые книжки Маре, любовью, что порой сильнее ума, рожден спектакль "Кокто - Маре", сыгранный Жаном Маре в театре "Ателье" 30 сентября 1983 года по поводу 20-летней годовщины со дня смерти Жана Кокто. Этот текст составлен из записей, высказываний, фрагментов произведений поэта. Как пишет Маре, взявшись за разработку сценария, он утонул в груде любимых текстов и вынужден был обратиться к профессионалу. Возникает вопрос: какова доля участия Маре в разработке текста "Кокто - Маре".
Как бы там ни было, именно этот сценарий, завершающий книжку "Непостижимый Жан Кокто", и есть в ней, по-моему, самое ценное - подлинный шедевр. Остальное, так сказать, сопутствует. Как свет луны в ночи. Пример.
Кокто: "Писать! Одержать победу над чернилами и бумагой. Публика часто неправильно представляет себе вдохновение и относится к нему почти религиозно. Увы! Я не думаю, что вдохновение нисходит к нам свыше. Надо бы говорить не "вдохновение", а "выдохновение". Ибо оно исходит из таких глубин в человеке, куда он сам не может спуститься. Работа там идёт во мраке, без огней. Таков мой завод".
Маре: "В пути (они едут в автомобиле. - В.Р.) я присутствовал при незабываемом событии: Жан неожиданно спросил, есть ли у меня бумага и ручка... Он писал, писал. В зеркале я видел его лицо, это было лицо убийцы, появляющееся у него в минуты творчества... Он писал <книгу> "Конец Потомака", он выстреливал её залпами. Таким образом, я получил доказательство того, что он использовал правильный термин, говоря, что у него это не вдохновение, а выдыхание".
Кокто - гений афористического парадокса: "Гениальность поддаётся анализу не больше, чем электричество. Или она есть, или её нет..."; "Пикассо околдовал Америку, страну женщин (! - В.Р.), а рисует он женщин со ртом вместо уха: это доказывает, что он их хорошо знает... Пикассо научил меня бежать быстрее красоты, отчего создаётся впечатление, что ты повернулся к ней спиной. Художник сначала находит, а потом ищет"; "Сосуществование человека и созданного им труда невозможно. Человека и его работы - ещё куда ни шло. Они ссорятся, ревнуют друг к другу и ухитряются жить вместе. Но человек и его труд - нет. Это вопрос пола. Работа - женского рода. Труд - мужского. Понять это почти так же просто, как таинство Святой Троицы"; "Два и два - двадцать два"; "Я не могу больше удерживать жизнь. Чтобы жить, поэты должны расточать не только красную кровь сердца, но и белую кровь души, которую они проливают и по которой берут их след"; "Писать - значит совершать акт любви. Если это не так - получается просто писанина".
Маре - не писатель, но хороший рассказчик. Потому на тех страницах книг, где он не пытается осмыслить, объяснить читателю "друга парадоксов", а незамысловато и почти на пределе откровенности повествует о совместном быте с Кокто, об общих друзьях и врагах, о театральных проектах, наконец, о самом себе, человеке светлом и добром, безусловно одарённом (но в сравнении с учителем - и только), о своём успешном, но и нелёгком (особенно в начале) жизненном пути, о своих родителях, собаках, женщинах (да, да, не удивляйтесь, читатель: "Мишель Морган - единственная женщина, которую я смог бы по-настоящему полюбить") и мужчинах, клакерах и фанатках, о своих достижениях (для постановки расиновой "Андромахи" он "сделал для Анни Дюко первый "конский хвост", и эта мода всё ещё живёт", а в самом конце войны стал первым стилягой, отрастив длинные волосы, чтобы не надевать парик, выходя на сцену, и отличаться от короткостриженных немцев), о дружбе с Коко Шанель - там его мемуары интересны, а порой и очаровательны. К чести Жана Маре надо сказать, что оценок своему другу (да и другим людям, кроме матери), а равно и оценок фильмам и спектаклям он расставляет немного. Не щадит лишь самого себя и прессу. И оттого по прочтении остаётся впечатление знакомства с хорошим, светлым, обаятельным, одарённым, просто приятным человеком.
А о том, какой именно след оставили два Жана в литературе, кинематографе, театре, о том, в чём заключалась тайна гения Жана-Диониса, надобно искать в других книгах, прежде всего в зеркалах самого Кокто. Зеркало Жана-младшего лишь чисто и ярко отразило внешность героев, их жизнь. Тайны смерти аполлоническому типу не то что недоступны - просто чужды.
***
В сущности, книжка "Непостижимый Жан Кокто", вышедшая в издательстве "Текст", в сконцентрированном виде повторяет всё то, что разбросано на страницах более объёмной "Жизни актёра", выпущенной пару лет назад "Вагриусом" в популярной серии "Мой ХХ век". Действительно, что мог добавить автор к тому, что уже сказал?
Обе книжки перевела на русский язык - и отменно - Елена Турышева. Обе изданы небогато, но качественно, снабжены альбомами неповторяющихся фотографий, доступны по цене. Заказать обе можно в интернет-магазине "Ozon".
Рецензент:Распопин В.Н.