Лолита и Ада

Лолита и Ада
Ефим Курганов
/ СПб/ Изд-во журнала "Звезда"/ 2001/ 176
Небольшая, чрезвычайно любопытная и, к сожалению, как-то не слишком складно, как бы не очень по-русски написанная книжка эта русского литературоведа, живущего в Финляндии, только что появилась в библиотечном фонде первой гимназии, не могла не привлечь моего внимания и, разумеется, оказалась вполне достойна небольшой рецензии. Эту монографию следует прочесть не только тем, кто любит творчество Набокова, но и всем неравнодушным к мировой культуре вообще.
Дело в том, что, согласно вполне убедительно доказываемой концепции автора, "Лолита" и "Ада" - не что иное как:
- во-первых, не два отдельных эротических романа, а сознательно сконструированная дилогия;
- во-вторых, постмодернисткая пародия на всю западноевропейскую культуру, начиная с древнегреческих трагедий и античных пасторальных романов вплоть до модернистской демонологии и американской технократической культуры, но прежде всего и главным образом - на романтизм, отчего-то особенно не жалуемый Набоковым, на романтизм во всех его культурных проявлениях от Байрона, даже и не от Байрона, а от Мильтона, до Врубеля;
- и тем самым, в-третьих, своего рода литературная энциклопедия основных с эпохи Возрождения сюжетов и мотивов европейской и русской литературы.
Мало того - в основе обоих романов, опровергая, отвергая, пародируя и европейскую, и русскую культуру, а следственно и христианскую религию, лежит религия родоночальная, древнеиудейская, ветхозаветная, причем в неканоническом ее варианте. Так, в основе "Лолиты" - каббалистический миф о девочке-демоне, суккубе Лилит (в нашей культуре особенно пропагандировавшийся и творчеством, и жизнестроительством Николаем Гумилевым и Анной Ахматовой, о чем у автора сказано много и подробно); в основе "Ады" - апокрифическая "Книга Еноха", конкретно же - рассказ из этой книги, повествующий о грехопадении ангелов, возлюбивших избранных ими красивых жен человеческих в Ардисе (поместье Винов в "Аде"), что в действительности находится на вершине горы Хермон, которая "до завоевания этой территории израильтянами, входила в царство Ога, царя Башканского. Столицей же царства был город Аштарот, который был назван так в честь семитической богини любви Астарты" (С. 153).
Помимо сказанного, монография Е. Курганова сообщает множество любопытных сведений и о самих этих апокрифах, и об историко-культурном развитии мифов о Лилит и падших ангелах от Ренессанса до наших дней, по крайней мере, по Серебряный век включительно. И, разумеется, о самих набоковских романах, в коих этот человек-компьютер решительно и остроумно перешерстил европейскую литературу от Сервантеса, Тредиаковского и Пушкина до Блока, Ахматовой и Борхеса.
Иными словами, несколькими годами ранее Гарсиа Маркеса, переосмыслившего в своем шедевре "Сто лет одиночества" библейскую, христианскую и индейскую мифологии, это уже сделал русский американец Владимир Набоков в дилогии "Лолита" и "Ада". А хуже ли, лучше ли - это уж решать нам, читателям.
В этом смысле великолепного пародирования наиболее примечательна вторая часть дилогии, "Ада", в основе которой, помимо "Книги Еноха", лежат "Дон Кихот" Сервантеса как первая тотальная пародия на основные сюжетно-мотивные структуры и романные модели культуры европейского средневековья и Ренессанса и (я миную множество других текстов, оставляя тем самым простор для читательского воображения) "Евгений Онегин" Пушкина.
Приведу в заключение, поскольку решил в этот раз ограничиться действительно небольшой рецензией, лишь одну цитату, именно увязывающую набоковское творчество с всегда интересным нам пушкинским и отчетливо демонстрирующую не только способ мышления автора, но и характер его писаний, одновременно содержательный и, как уже было сказано, необычный, нетипичный для профессиональных литературоведческих исследований.
"Д.Б. Джонсон в своей статье ""Ада" Набокова и "Евгений Онегин" Пушкина" выводит сюжет "Ады" из двух строф "Евгения Онегина". Это интересно и забавно, но гораздо принципиальней для уяснения "Ады" то, что пушкинский роман в стихах вообще основан на пародировании романов, на обнажении романных приемов и, главное, романных штампов, на пародировании того, как эти романные штампы входили в русскую культуру и в русскую жизнь.
Пушкин только, в силу понятных причин, не мог пародировать романные штампы второй половины XIX века и тем более штампы первой половины ХХ. А вот Набоков соединил в "Аде" все.
Роман "Ада" есть прямое продолжение того грандиозного историко-литературного исследования, которое начал А.С. Пушкин романом в стихах "Евгений Онегин". Вообще "Евгений Онегин" есть ключ к тому пародированию романных моделей, которым насыщен не только роман "Ада", но и в целом набоковское творчество. Опыт читателя, переводчика и комментатора "Евгения Онегина" во многом определил феномен всего набоковского мира <...>
И "Евгений Онегин" и "Ада" представляют собой своего рода энциклопедии литературных моделей, причем пародийные энциклопедии, ибо и Пушкин и Набоков смеются над всеми европейскими литературами сразу. И эта универсальная пародийность (и связанная с нею приниципиальная антиромантичность вершинных созданий Пушкина и Набокова) как раз прежде всего и объединяет "роман в стихах" "Евгений Онегин" и "семейную хронику" "Ада"" (С. 150, 152).
В бурно разлившемся море современного набоковедения, думаю, эта замечательная и странная книжка не утонет, а, наоборот, уже скоро вызовет еще немало согласных и полемических откликов. Потому и стоит ее обязательно прочесть.
Рецензент:Распопин В.Н.