Карасев Л.В. Ромео и Джульетта (История болезни)

Карасев Л.В. Ромео и Джульетта (История болезни)
Вопросы философии. 2002. N 10.
/ 2002/ 86
Публикация статьи о трагедии Шекспира в журнале "Вопросы философии" не должна дезориентировать читателя, тем более, если речь идет о Л.В. Карасеве, авторе интереснейших статей литературоведческого характера, неизменно размещенных именно в этом журнале. На этот раз в поле его зрения - "Ромео и Джульетта" (1. Карасев Л.В. Ромео и Джульетта (История болезни)//Вопросы философии. 2002. N 10. С. 86 - 91.) , трагедия, казалось бы, не имеющая недостатка в интерпретации.
Вот вопросы, занимающие автора: ""Что лежит в глубинной подоснове видимого, "официального" сюжета? Что определяет его рисунок, профиль, характер и направленность движения? Можно ли попытаться нащупать те исходные смыслы, которые руководили автором в момент написания его сочинения: руководили, скорее всего, скрытно для него, но с силой впечатляющей"" (2. Там же. С. 86.) .
Такая постановка вопросов, на первый взгляд, может навести читателя на мысли о психоанализе, которым теперь принято орудовать для выявления "глубинной подосновы", а тем более "скрытого" от автора руководства в выборе тех или иных ассоциаций. Нет, направление поиска здесь иное. Кроме реальности "официального" сюжета, по мысли автора, текст располагает еще одной реальностью - символической, позволяющей прочитать своеобразный внутренний сюжет, выводящий читателя к глубинным смыслам, определяющим построение внешнего, хорошо всем известного сюжета.
Чума и роза - вот символы, образующие внутренний сюжет, многократно усиливающий трагедийность истории влюбленных. Именно с этой точки зрения Л.В. Карасев предлагает прочитать трагедию через сюжет болезни: зараженность героев, течение заболевания, смертельный исход. В самом деле, оснований для такого прочтения указано предостаточно: сам Ромео (и все вокруг) называет свою любовь недугом, приносящим страдания и расстройства; обмен поцелуями уподоблен "заразе", Лоренцо, знаток снадобий, составляет лечебные средства (в конечном счете таковым оказывается яд), "эпидемиологический фон" трагедии довольно силен - чума бушует вокруг, смертельно раненый Меркуцио трижды призывает: "Чума на оба ваших дома" (так трижды заклинается платок Отелло) и т.д. Словом, чума оказывается той болезнью, с которой открыто сравнивается история героев. Есть и другое действующее лицо - роза - символ красоты, усиливающий безобразие смерти. Имя "роза" (в дальнейшем с полным правом относимое к обоим героям) вводится уже в первом диалоге влюбленных:
Что в имени? То, что зовем мы розой,
И под другим названьем сохранило б
Свой сладкий запах...
Многократно обыгрываемое слово "роза" символикой красоты, юности, краткости существования, по мысли автора, не только принадлежит сюжету любви, но и сюжету смерти: "сладкий запах" чумы и розы, цвет пятен на щеках смертельно больного ("цветы чумы"), лепестки розы, покрывающие мертвое тело Джульетты и т.п. Л.В. Карасев замечает: ""Дело не в том, насколько целенаправленно строил свой сюжет и его символическое оформление сам автор трагедии, а в том, что тот культурный и одновременно природный, "натуральный" лексикон, которым он пользовался, сам по себе подсказывал варианты тех или иных решений" (3.Там же. С. 90) ".
Если говорить о культурном лексиконе, то он мало изменился за истекшее время. Гибельный поединок смерти и любви, выраженный в той же символике, угадывается в пушкинском "Пире во время чумы": "И девы розы пьем дыханье / Быть может, полное чумы". Автор приводит и другую ассоциацию, внешне не столь явную, как предыдущая: ""Если обратиться к параллелям, то мы найдем одну из них в чеховском "Дяде Ване", где есть и любовь-болезнь, и розы, с которыми роковым образом вошел в комнату Войницкий, и печальный конец, который мог бы быть еще печальнее ("опустошение произошло бы громадное"), если бы не воля Астрова. Лекарства тут как такового нет, но не случайно сам Астров - врач" (4. Там же. С. 91) ".
А где же о психологии характеров, вражде родов, о роке, преследовавшем героев? Об этом читайте в других исследованиях. В центре внимания Л.В. Карасева - не "содержание", а то, КАК ОНО ВЫРАЗИЛОСЬ, С ПОМОЩЬЮ ЧЕГО состоялось и то, и другое, и третье.
Рецензент:Литвин И.А.