Клеопатра, или Неподражаемая

Клеопатра, или Неподражаемая
Ирэн Фрэн
/ М.: / Мол. гвардия/ 2001/ 480
В числе новых поступлений в библиотечный фонд первой гимназии есть книга, о которой хотелось бы рассказать подробно, но делать этого, наверное, не надо, потому что лучше всего просто с удовольствием ее прочитать. Речь идет об отличном, сочно написанном и блистательно переведенном Т.А. Баскаковой историко-психологическом романе француженки Ирэн Фрэн "Клеопатра, или Неподражаемая", романе без диалогов (так я определил бы жанр этой работы), изданном на языке оригинала пять лет назад, то есть СОВРЕМЕННОМ, играющем словами и смыслами, во множестве цитирующем, зачастую тонко переиначивая, и классиков, и неклассиков, выстраивающем строгую, красивую, хотя и слегка излишне феминистскую концепцию личности последней египетской царицы, можно сказать, от первого лица. Это самое первое лицо - есть лицо множественное: самой Ирэн Фрэн и второго, лирического "я" автора; Клеопатры и ее второго, лирического "я"; далее предков и мужей царицы и их лирических "я". Помимо того, в этот хор включены, как уже было сказано, немалочисленные авторы сочинений о самом блистательном и трагическом треугольнике древности. Есть в романе Ирэн Фрэн и еще один герой, заглавный. Имя этому герою - Александрия, город величайшего полководца древности, последняя столица древнейшей в мире монархии, один из первых на Востоке городов свободного духа, город злоязыкого интернационала, мекка культуры и науки, город крупнейшей в античном мире библиотеки, сожженной первым мужем последней Исиды, женщины-фараона. И, подобно самой Клеопатре, у Александрии тоже есть несколько вечных спутников, врагов-супругов. Это миры египетский, греческий, римский. Александрия, как и Клеопатра, многоязыка, остроумна, жадна до знаний и злата, до славы и удовольствий, верит во всех богов и не верит ни в одного, кажется, готова отдаться любому пришельцу, но выбирает только лучших. И так же, как царица, свободная Александрия исторически обречена.
Можно много рассказывать о книге, цитировать ее, сопоставлять цитаты с цитатами из Плутарха, далее цитировать интереснейшее, яркое предисловие Т. Баскаковой, можно формулировать многочисленные высказанные и невысказанные идеи и выводы романа о Клеопатре, можно соглашаться и не соглашаться с И. Фрэн, из монстров возвысившей свою героиню не до, а НАД самим Цезарем, не говоря уж о пустоватом кавалергарде Антонии или совершенно жалком у Фрэн Октавиане-Молокососе, что ни говори, а все-таки истинном создателе римской славы... Можно, но, как я уже говорил, вряд ли нужно, ибо лучше, много-много лучше "Неподражаемую" читать, наслаждаясь авторским многоголосием, явственно переданными запахами моря и пустыни, порта и библиотеки, настраиваясь на камертоны Александрии и Рима, Востока и Запада, забавляясь восхитительно-циничными подробностями придворной жизни "святого семейства" Лагидов или нравами римской аристократии, узнавая значение имен персонажей, ставших ныне именами городов, таких, например, как Филадельфия (то бишь "любящая сестру"), восхищаясь убедительным портретом царящего над всем и всеми триста лет покойного Александра, не меньше, быть может, восхищаясь, чем железной волей, неуклонно ведущей последнюю представительницу его царского рода, а заодно и избранных ею супругов - по пути славного предка к неосуществимому миродержавию, славе, смерти и бессмертию.
Какими они были в жизни и деле, Клеопатра, Цезарь, Марк Антоний? Такими ли, как изображают их голливудские звезды во главе с пышнотелой и пустоглазой сексбомбой Лиз Тейлор?
Никогда не хотелось этому верить. Ирэн Фрэн не верит тоже, хотя и не хулит ни манкевичев блокбастер в целом, ни даже совсем уж, кажется, ничего не понимающую в своей героине Тейлор.
Одно ясно из книги: все они были мечтателями, нет, не романтическими заглядывателями в звездное небо - суховатыми воинами и политиками, как Цезарь, актерами, как Антоний, с одинаковой легкостью и убедительностью изображавший поэта-пьяницу, героя-любовника и Гектора медноблещущего, авторами и постановщиками своей жизни, как Клеопатра, ушедшая последней из них, ославленная, казалось бы, навсегда, да кем - Шекспиром и Пушкиным, и вот, возвращающаяся, возвращаемая современному миру француженкой И. Фрэн, а нам, русским, Т. Баскаковой и редакцией серии "Жизнь замечательных людей" издательства "Молодая гвардия", которое лишь в последнее десятилетие всерьез занялось жизнеописанием действительно замечательных людей, а не одних только пламенных революционеров.
Книгу о самой знаменитой в истории человечества женщине, написанную женщиной, обрамляют литературоведческое предисловие от переводчицы и историко-нумизматическое послесловие Ольги Томашевич, комментирующее немногие известные ныне изображения "сторон великого треугольника". Словом, вполне женское вышло у "молодогвардейцев" предприятие. По форме, смыслу и такту. По убедительности же - высокохудожественное, глубоко культурное, столь же глубоко исторически обоснованное и, как мне представляется, вполне правдивое, то есть восстанавливающее двухтысячелетнюю несправедливость человечества, с подачи политических противников и ненавистников Клеопатры Цицерона и Октавиана превратившего умнейшую, образованнейшую, волевую и глубоко порядочную женщину-политика, царицу-мечтательницу, единственную истинную наследницу Александра Великого и спутницу великого Цезаря, дважды верную жену и четырежды заботливую мать в этакого порномонстра: "Скажите, кто меж вами купит / Ценою жизни ночь мою..."
Издание это по нынешним временам образцово, лишено опечаток, стилистических нелепостей и грамматических вольностей, украшено двумя альбомами вклеек, представляющих героев и сам Древний мир разнообразно и убедительно. Тираж книги, естественно, микроскопичен - 7000 экземпляров. Уже сегодня, несомненно, необходима допечатка. Уверен, что ее, несмотря на высокую цену, свойственную "молодгвардейским" книгам, быстро раскупят, как давно уже раскупили первый тираж. К счастью, однако, кое-где еще есть библиотеки. Наша - первой новосибирской гимназии - может гордиться тем, что обладает этой книгой.
Рецензент:Распопин В.Н.