Распопин В.Н.

Очерки истории зарубежной литературы. Литература Древней Греции

Новосибирск. "Рассвет", 1997

Глава: Люди и боги. От Перикла до Еврипида. Перелом, или мировая война древности

Вопросы к главе

Книги рассказывают о том, что происходит либо в большом мире, в мире, окружающем писателя; либо о том, что происходит в малом мире, в душе писателя; либо, если этот малый мир - мир гения, книги рассказывают о том, что происходит с большим и малым мирами вместе. И такие книги, как это ни странно, порой производят в обоих этих мирах гораздо большие перемены, чем эпидемии, войны, революции и другие общественные катаклизмы.

Однако гении появляются и вообще не часто, а тем более - в периоды мирной спокойной жизни общества. Возможно, в это время происходит накопление духовной энергии человечества, чтобы в период разразившейся бури принести качественные изменения. Известная мысль о том, что музы молчат, когда говорят пушки, в сущности, неверна. Или верна только для тех авторов, которых мы с вами назвали "придворными поэтами". Наоборот, там же, где раздается звон оружия, спустя несколько часов после боя, запевается радостный гимн победы или скорбная песнь тризны. И жизнь, и труд древних поэтов, представших пред нами в предыдущих главах, эту мысль подтверждают.

Возможно, самое высшее достижение греческой цивилизации в области литературы - драматургия и философская проза. По времени оно приходится на V - IV вв. до н.э., т.е. как раз на тот период, когда вовсю "гремели пушки" и когда переосмысливалась вся вселенная - от роскошной олимпийской шапки до дырявой обуви раба.

Что же происходило в греческом мире в это время и отчего "заговорили пушки"?

Мы помним, что после освоения собственно Греции ее народы основали колонии сначала на малоазиатском берегу Эгейского моря, потом в Сицилии и южной Италии, потом во Фракии, Причерноморье и даже Ливии. Мы помним и то немалое влияние на развитие общегреческой культуры, которое оказывали представители именно малоазиатских городов, хотя главную роль в культурной, военной и общественной жизни Греции всегда играли Спарта, Афины, Дельфы и Фивы.

Казалось бы, к концу VI в. до н.э. жизнь греческих полисов устоялась, каждый из них принял ту форму общественно-политической жизни, которая исторически была ему ближе и удобнее, оживилась культурная и хозяйственная жизнь. Но... даже если бы греки жили только на своем полуострове, не распространяли бы своего влияния в Европе и Азии, не были бы такими любопытными и пронырливыми моряками и купцами, - и тогда вряд ли бы им удалось мирно отсидеться в собственном доме: нашелся бы кто-то из могущественных соседей, позарившихся если не на плодородные земли, так на прекрасные храмы, талантливых и красивых рабов; либо греки сами разожгли бы внутреннюю войну между наиболее сильными и непримиримыми в своем соперничестве городами, что, кстати, вскоре и произошло в реальности.

Но раньше произошло вот что. В конце VI в. до н.э. громадная персидская монархия, закончив междоусобные войны и укрепив свою мощь мудрыми экономическими и военно-административными реформами царя Дария, стала мировой державой. И тогда на пути этой державы оказались многие греческие колонии - города и острова восточной части Эгейского моря. Города эти были богатыми, культурными, и, конечно, являли собой для персов лакомый кусок. Таким образом, столкновение между Востоком и Западом со всей их культурной, политической и экономической непохожестью стало неизбежным, как неизбежным было и особое отношение к этому столкновению. И в древности, и теперь оно расценивается не как обычная война, но как противостояние двух совершенно разных систем, "война миров", как сказал бы английский писатель Г. Уэллс. Персам нужен был не только лакомый кусок, им нужно было установить здесь свое господство, свой милитаризм, свою деспотию. Греки хотели остаться свободными. А кроме того, не имея на своей территории достаточно плодородных земель, они вынуждены были импортировать из-за моря хлеб, для чего им необходим был флот, а для его строительства - подходящий лес, которого в Греции тоже не было. Таким образом, первая половина V в. до н.э. в Евразии - это время столкновения не на жизнь, а на смерть деспотии и свободы и одновременно экономических интересов противостоящих друг другу миров, о чем тоже не следует забывать.

Это была одна из самых долгих войн в истории. Она длилась (с перерывами, правда) 51 год (500 - 449 гг. до н.э.). Историки разделяют ее на пять периодов (военных кампаний):

1. 500 - 494 гг. до н.э. - восстание Милета и греческих городов Малой Азии против персидского ига;
2. 492 - 490 гг. до н.э. - первые вторжения персидских войск на территорию Балканской Греции;
3. 480 - 479 гг. до н.э. - поход Ксеркса на Грецию - кульминация войны;
4. 478 - 459 гг. до н.э. - изменение характера военных действий, переход стратегической инициативы к грекам, освобождение от персов греческих городов островов Эгейского моря и Малой Азии. Усиление афинского военного могущества;
5. 459 - 449 гг. до н.э. - военная экспедиция Афин и их союзников в Египет и завершение греко-персидских войн.

В общем-то, поначалу персы, захватившие греческие города Малой Азии еще в последней трети VI в. до н.э., вели достаточно мягкую политику, не обременяли греков налогами, поощряли их торговлю с соседями и мало вмешивались во внутреннюю жизнь, однако пришедший к власти Дарий, стремясь к жесткой централизации своей державы, резко эту политику ужесточил. Результатом стало восстание крупного города Милета в 500 г. до н.э., примеру которого быстро последовали другие ионийские города, организовавшие союз для ведения борьбы против персов. Скоро в борьбу включились все греческие города и поселения Малой Азии. Однако на Балканской Греции их призыв о помощи действия не возымел: Спарта вообще в помощи отказала, Афины прислали небольшую эскадру в 20 судов. Дарий воспринял восстание с должной серьезностью, перебросил в Малую Азию дополнительные войска, объединил их с имевшимися уже там и создал две крупных армии. Они сначала нанесли поражение восставшим близ города Эфеса, а затем с помощью огромного финикийского флота разгромили греков в морской битве у острова Лада. В 494 г. до н.э. после годовой осады был взят и разрушен Милет, жители которого были частью перебиты, частью проданы в рабство. Вскоре после гибели центра восстания, были приведены к покорности и все другие греческие малоазийские города. Конечно, в этот период войны малоазиатские греки потерпели жестокое поражение, да и не могли победить, поскольку не получили помощи от Балканской Греции, а военный потенциал 20 городов и мировой державы был просто несопоставим. Но греки сопротивлялись всей мощи Дария почти шесть лет, нанесли персам немало чувствительных ударов и заставили их отдать этой борьбе много сил и времени. Это, кстати, была последняя значительная победа Дария над греками. В морском походе персов на Аттику тридцатитысячная армия и флот из 600 судов, хоть и захватили поначалу несколько прибрежных городов, ничего серьезного добиться не смогли, а, более того, около мыса Афон в 492 г. до н.э. были разбиты внезапной бурей и потеряли 300 кораблей и двадцать тысяч солдат. Правда, небольшой плацдарм на будущее в северной части Эгеиды персы все-таки создали.

В 491 г. до н.э. во все полисы Балканской Греции отправились персидские послы с требованием полной покорности. Многие города подчинились или заявили о своем нейтралитете, но Спарта и Афины подчиняться персам отказались категорически.

Тогда персы переправились на остров Эвбею, покорили его и высадились в северо-восточной части Аттики - около местечка Марафон, расположенного в 42 километрах от Афин. Афиняне организовали сопротивление. 12 сентября 490 г. до н.э. здесь и состоялась знаменитая, вошедшая в мировую историю военного искусства, Марафонская битва, в которой столкнулись две основные системы военной организации древности: рассыпной строй персов с их прославленной конницей и лучниками, и древнегреческая фаланга, которая состояла из строя гоплитов (тяжеловооруженных пехотинцев).

Афинское войско стояло против персидского, загораживая дорогу в Афины. Ни те ни другие не торопились: персы ждали, не восстанут ли в Афинах приверженцы старого Гиппия (изгнанного и нашедшего себе пристанище именно в Персии, а теперь пришедшего с ними заявить свои права на власть в Афинах сына тирана Писистрата - В.Р.), афиняне ждали, не подойдет ли помощь от спартанцев. Но у спартанцев было праздничное новолуние, и они обещали выступить только через пять дней... Во главе афинского войска было одиннадцать человек: десять полководцев, выбранных голосованием, и архонт-воевода, выбранный жребием. Одним из десятерых был Мильтиад. Мильтиад настаивал: "Надо принимать бой, пока в Афинах не вспыхнул мятеж". Ему возражали: "Надо оттянуть бой, пока подойдут спартанцы". Голоса разделились: пять против пяти. Мильтиад обратился к архонту: "Тебе решать, быть ли нашему городу под Гиппием и персами, проклинать ли нас будут потомки или славить?.." Архонт не выдержал вопроса в упор, он сказал: "Битве - быть". Тогда остальные вожди сложили с себя командование и возложили его на Мильтиада. Персов было больше, но афиняне умели биться в строю. Персы прорвали афинский центр, но афиняне сомкнули ряды на флангах, повернули и ударили на увлекшихся победителей. От неожиданности персы дрогнули и побежали. Их догоняли и рубили. Врассыпную, бросая оружие, взбирались уцелевшие на корабли и отплывали от берега. Здесь, у кораблей, пал тот, кого называли храбрейшим из греков: Кинегир, брат поэта Эсхила. Он удерживал корму вражеского корабля правой рукой, а когда отрубили правую - левой, а когда отрубили левую - зубами. А всего греков пало сто девяносто два человека, персов же - во много раз больше. (Около 6 тыс. человек.) Сев на суда, персы сделали еще одну попытку: обогнули Аттику и двинулись прямо на Афины, чтобы застичь город врасплох. Но Мильтиад их опередил.. За ночь он прошел с усталым войском все сорок две версты с лишним от Марафона до Афин, всю "марафонскую дистанцию", (Сразу же после победы в Афины был направлен скороход, который, добежав, с криком "Победа!" замертво рухнул на землю. Именно в память об этом на Олимпийских играх и была установлена марафонская дистанция в 42 км 192 м - расстояние от места сражения до афинской агоры.) и теперь они стояли на берегу, поределые, но в том же боевом порядке. Персидские корабли остановились, повернули и исчезли вдали. (М.Л. Гаспаров. Занимательная Греция. С. 131-132.)

Эта победа не только вдохнула в греков дух бодрой надежды, но и показала Дарию, чего стоит греческое гражданское ополчение, сумевшее наголову разбить многократно превосходившую его численностью прославленную персидскую армию.

Неожиданная смерть Дария в 486 г. до н.э. помешала немедленному утолению жажды мести, и лишь спустя три года его сын Ксеркс начал энергичную подготовку к решающему походу на Грецию. К 481 г. Ксеркс был готов: в отличие от Дария он сам возглавил почти двухсоттысячную армию и огромный флот в 1200 судов.

Понимая нависшую над всей Элладой страшную угрозу, греки смогли, наконец, временно прекратить междоусобицы и заключить союз 31 полиса в Коринфе. Военачальниками над объединенной армией и флотом как самые опытные были поставлены спартанские цари.

Особую роль в греко-персидской войне сыграли Афины. Мы уже видели, как они победили в Марафонской битве, теперь, после первой победы, в городе началась активная политическая жизнь. Были преданы остракизму наиболее влиятельные аристократы, сочувствующие персам. Крупный политический деятель Фемистокл выдвинул и реализовал, несмотря на серьезное сопротивление своих соперников под руководством участника марафонского сражения Аристида, грандиозную программу строительства сильного морского флота в составе 200 самых тогда быстроходных судов - триер, сооружения портовых зданий и т.п. Главным образом, помимо военного, эта программа имела политическое значение: укреплялось не только могущество города, но предоставлялась возможность активной государственной службы для низших слоев населения. К 480 г. до н.э. большой афинский флот вместе с мощной тяжеловооруженной спартанской пехотой был готов к столкновению с Ксерксом.

А тот уже переправлялся через Геллеспонт по двум понтонным мостам, один из которых во время переправы был снесен мощным течением. Разгневанный монарх приказал не только построить новый мост и казнить строителей разрушенного, но и... выпороть море. Что ж, Восток есть Восток, только задуматься б царю: что-то частенько морские бури противостоят персидским намерениям. Стоит ли так уж стремиться завоевывать детей колебателя земли Посейдона?

Тем не менее, переправившись на сушу, персы легко и быстро прошли все фракийское побережье и Македонию. Греки ждали их у фермопильского ущелья, прохода между горами и морем в шестьдесят шагов ширины, по которому проходила единственная дорога в Среднюю Грецию.

Многие из вас, наверное, видели голливудский фильм "Триста спартанцев". Он как раз об этом. Именно сюда, в Фермопилы, был направлен сводный отряд из 7200 гоплитов, включая 300 спартанцев во главе с царем Леонидом, эпитафию которому я приводил в предыдущей главе.

Одновременно флот из 270 триер занял позиции у мыса Артемисий.

Вряд ли перед защитниками Фермопил ставилась задача разгромить персов: это при ничтожности греческих сил было невозможно. Но вот проверить персов, укрепить собственный боевой дух - да, эту задачу греки выполнили!

Войско у Ксеркса было такое, что подсчитать его поголовно было немыслимо. Сделали так: выстроили в поле десять тысяч воинов бок к боку, плечо к плечу и очертили по земле чертой. По черте построили кирпичную стену по пояс человеку. Этот загон стали наполнять воинами снова и снова, всякий раз доотказа. Так пришлось сделать сто семьдесят раз: у Ксеркса оказалось миллион семьсот тысяч человек одной пехоты. А вместе с конницей, с моряками, с носильщиками, с обозом - греки любили точные цифры - было будто бы пять миллионов двести восемьдесят три тысячи двести двадцать человек... (Чуть ниже, в примечании Гаспаров оговаривается: "Я надеюсь, что никто из читателей не поверил буквально в греческие подсчеты количества персидских войск. Один военный историк подсчитал, что если бы в войске Ксеркса действительно было пять миллионов, то оно растянулось бы через всю Азию от Геллеспонта до столичного города Суз, то есть на две с половиной тысячи километров. Греки преувеличивали его размеры раз в сорок. Это оттого, что у страха глаза велики, а страх в Греции в тот год царил небывалый" (С. 139).) Отряд за отрядом, народ за народом шло царское войско. Шли персы и мидяне в войлочных шапках, в пестрых рубахах, в чешуйчатых панцирях, с плетеными щитами, короткими копьями и большими луками. Шли ассирийцы в шлемах из медных полос, с дубинами, утыканными железными гвоздями. Шли ликийцы в пернатых шапках и с длинными железными косами в руках. Шли халибы, у которых вместо копий - рогатины, на шлемах - бычьи уши и медные рога, а на голенях - красные лоскуты. Шли эфиопы, накинув барсовые и львиные шкуры; перед сражением они окрашивают половину тела гипсом, а половину суриком. Шли пафлагонцы в лыковых шлемах, шли каспии в тюленьих кожах, шли парфяне, согды, матиены, мариандины, мары, саспейры и алародии. Плыли трехпалубные триеры, приведенные финикийцами, киликийцами, египтянами, киприотами и греками из малоазиатских городов. Войско шло вдоль моря тремя дорогами. Небольшие реки были выпиты воинами до капли. Одного озера едва хватило, чтобы напоить вьючный скот, а окружность этого озера была пять верст. Когда становились лагерем, то от края до края лагеря был день пешего пути... Вовсе отказаться от битвы в Фермопилах спартанцы не могли. Но и победить в ней они не хотели (они хотели защищать свою родину уже на своей земле - В.Р.). Они выслали туда ничтожный отряд: триста человек во главе с царем Леонидом. Когда эти триста выступали из Спарты, дрогнуло сердце даже у спартанских старейшин. Они сказали Леониду: "Возьми хотя бы тысячу". Леонид ответил: "Чтобы победить - и тысячи мало, чтобы умереть - довольно и трехсот". Ксеркс прислал к Фермопилам гонца с двумя словами: "Сложи оружие". Леонид ответил тоже двумя словами: "Приди, возьми". Гонец сказал: "Безумец, наши стрелы закроют солнце". Леонид ответил: "Тем лучше, мы будем сражаться в тени". Кто воевал, тот знает, что самый страшный бой на войне - рукопашный. В древности все бои были рукопашные. Сойтись на длину копья, на длину меча, ударить мечом, отбить щитом, сделать выпад, уклониться, рассечь панцирь, ранить, убить, добить - таков был бой. Он был бешен и кровав. Греки принимали напор персов сомкнутым строем. Это была железная стена сдвинутых щитов и щетинящихся копий, и об нее разбивался и откатывался каждый натиск. Воины уставали, но Леонид быстро отводил усталых назад, отдохнувших вперед, и бой продолжался. Груды трупов громоздились в узком ущелье. Бились два дня. В ночь перед третьим перебежчики донесли, что царское войско нашло обходную горную тропу и идет грекам в тыл. Человека, который показал персам этот путь, звали Эфиальт; кто он был и почему пошел на это черное дело, так и осталось неизвестным. Еще было время отступить. Со спартанцами было три с половиной тысячи союзников из других городов. Леонид их отпустил, чтобы ни с кем не делить славной гибели. Персы ударили с двух сторон. Спартанцы приняли бой и погибли все до предпоследнего. Последний уцелел: он лежал больной в ближней деревне и не участвовал в бою. Он вернулся в Спарту - его заклеймили позором, с ним не разговаривали, ему не давали ни воды, ни огня. Он сам искал смерти и погиб в следующем году в битве при Платее. (М.Л. Гаспаров. Занимательная Греция. С. 134-136. )

В то же время три дня сражались и на море, однако ни греки, ни персы верх одержать не сумели.

Армия Ксеркса вошла в Среднюю Грецию и, скажем так, тепло принятая дельфийскими жрецами и фиванскими старейшинами (а спартанцы спешно достраивали укрепления на Коринфском перешейке и не желали даже слушать о чем-либо другом), разграбила Аттику. Афиняне были эвакуированы в город Трезены и на остров Саламин, однако и армия и флот были сохранены. Фемистокл придумал план, согласно которому решительное сражение греки должны были дать в узком саламинском проходе, поскольку их триеры имели превосходство над персидскими судами в маневренности и скорости.

Как все это происходило, рассказывает М.Л. Гаспаров.

Греческий флот стоял у северного берега Саламина, лицом к Аттике. Здесь было четыреста кораблей из двадцати городов, половина из них - афинские. Двадцать военачальников держали совет в палатке на Саламине. Где принимать бой? Один за другим вожди говорили: надо плыть к Коринфскому перешейку и сражаться там. Против был лишь начальник афинян - Фемистокл. Он понимал, что если теперь отступить, то каждый город уведет свои корабли к себе, и персы разобьют их по одиночке... Ночью он послал в лагерь персов своего доверенного раба. Часовые отвели его к царю. Раб сказал: "Царь, меня прислал афинянин Фемистокл, желающий тебе победы. Греки хотят бежать: отрежь им выход, окружи и разбей. Они враждуют друг с другом и не устоят против вас." Царь выслушал и поверил. Той же ночью персидский флот занял оба выхода из залива, где стояли греки: и с запада от Саламина, и с востока... Царь поставил свой трон на высоком берегу Аттики, над восточным Саламинским проливом. У подножия трона сидели писцы, готовые записывать для потомства все подробности будущей победы. Как на ладони они видели плотный строй персидских кораблей, вдвигающихся в узкий водный коридор, и длинный ряд греческих кораблей, ожидающих их на выходе - бортами друг к другу, окованными носами к врагу. Наступающим нужно было далеко проскользнуть вперед, развернуться и встать лицом к греческому строю. Это было трудно: места было мало и времени мало. И вот, когда головные корабли персов уже развернулись, средние корабли еще плыли вперед, а задние теснились в проливе, со стороны греков грянула труба, вспенилось море под веслами, и вся цепь их медноносых судов двинулась вперед, разбегаясь с каждым взмахом гребцов. Царский флот принял удар. Всё смешалось в проливе: треск бортов, скрип весел, крик бойцов, лязг оружия, стоны раненых взлетели над битвой к золотому Ксерксову трону. Суда сцеплялись крючьями, проламывались под таранами, бились о берега, рассыпались обломками, тонули. Люди - убитые, раненые, живые - громоздились на бортах, скользили, падали в море и захлебывались в кровавой воде, а над их головами с треском сшибались новые и новые корабли. Бились так: корабль подходил борт о борт с вражеским кораблем, в щепы ломая его торчащие весла, а потом разворачивался и тараном, носом в бок, прошибал и топил беспомощного, безвёсельного врага... Корабли у персов были не хуже, чем у греков, и финикияне были моряки не хуже, чем афиняне. Но за греческими кораблями было больше простора для поворотов, а за персидскими было тесно от новых и новых судов, подходивших из пролива и рвавшихся отличиться перед лицом царя. Больше персидских кораблей погибло друг от друга, чем от греческих. (М.Л. Гаспаров. Занимательная Греция. С. 136-138.)

Это сражение произошло 28 сентября 480 г. до н.э. Победа была полной, но не окончательной, поскольку в Греции еще оставался отборный корпус персидских войск. Весной следующего года ими вновь были захвачены и сожжены Афины. В ответ союзное греческое ополчение под командованием талантливого полководца Павсания, племянника героического Леонида, около города Платеи навязало персам решительное сражение. Это сражение является образцом военного искусства Древней Греции. Финальная стадия его проходила так:

Это было испытание на выдержку. Греки стояли строем на холмистом взгорье Киферона, персы осыпали их стрелами снизу, из зеленой речной долины: кто кого переждет, кто кого вынудит выйти и принять бой на неудобном месте. Переждали греки. Персы не выдержали их отпора и обратились в бегство... И в тот же самый день, когда при Платее было разбито персидское войско, на противоположной стороне Эгейского моря, при мысе Микале, был разбит остаток персидского флота. Только теперь Греция могла считать себя спасенной. Оборона кончилась, началось наступление: афинский флот и спартанское войско двинулись на север, к Геллеспонту и Боспору, освобождать морскую дорогу к причерноморскому хлебу. (М.Л. Гаспаров. Занимательная Греция. С. 138-139.)

Однако война внешняя, из которой греки вышли победителями, просто так не миновала: она породила войну внутреннюю. Естественно, что после победы над персами, имея могучий флот и большое влияние на прочие греческие города, Афины постарались усилить свои политические и экономические позиции внутри страны. Для этого они создали прочный союз, так называемую Делосскую симмахию, в котором, естественно, играли главную роль. Кроме всего прочего, этот союз позволил Афинам получить в свое распоряжение значительные финансовые средства на содержание флота и армии, которые часто использовались на другие цели, о чем поговорим позже.

В послевоенном оборонительном строительстве талант, популярность и влияние Фемистокла выдвинулись настолько, что в 471 г. до н.э. афиняне подвергли его остракизму и вынудили искать убежища у того самого Ксеркса, которому он принес столько неприятностей в военных действиях. После изгнания Фемистокла усилились позиции Кимона, сына Мильтиада - победителя персов при Марафоне. Он добил персидский флот и армию при Эвримедонте (469 - 468 гг. до н.э.), захватил великую добычу, пополнил афинский рынок рабов за счет 20000 военнопленных и осуществил ряд построек в городе.

Такая военная, политическая и экономическая гегемония Афин, разумеется, не устраивала Спарту. К тому же, их демократическое общественное устройство ни в коей мере не устраивало спартанскую аристократию. Напряженность между двумя полисами возрастала и грозила перейти в войну. Только сильное землетрясение, произошедшее в Спарте в 464 г. до н.э. и подхлестнутое им волнение илотов, отвратило вооруженное столкновение. Более того, испуганные народными волнениями спартиаты обратились за помощью к афинянам, однако в последний момент от помощи отказались, чем еще больше разгневали своего извечного соперника. С 457 г. до н.э. между двумя главными городами Древней Греции начинаются военные столкновения параллельно с продолжающейся борьбой Афин против персов. Дело в том, что в Египте произошло антиперсидское восстание, и афиняне отправили египтянам значительную помощь. Но персы в Египте действовали умело и нанесли поражение и восставшим и их помощникам. Гибель крупной афинской армии в болотах дельты Нила ослабила престиж Афин. Союзная казна, хранившаяся на острове Делосе в храме Аполлона, в 454 г. до н.э. в одностороннем порядке была перенеса в сокровищницу храма Афины, поскольку, заявили афиняне, она может быть разграблена персами или пиратами. Этот год считается датой превращения Делосской симмахии в Афинскую державу (архэ). А спустя пять лет, после еще нескольких удачных и неудачных для Афин столкновений с персами, афинский аристократ Каллий юридически закрепил установление мира, согласно которому Афины отказались от притязаний на Восточное Средиземноморье, обязались не вмешиваться в дела Египта, а персидский царь признал независимость всех греческих полисов Малой Азии и обязался не вести военных действий против греков и не вводить военный флот в Эгейское море и проливы.

Это внушительное достижение, по-видимому, повлияло на Спарту, и в 446 г. до н.э. Малая Пелопоннесская война завершилась тридцатилетним миром, благодаря которому стал возможен стремительный скачок культурного строительства в Афинах.

Здесь следовало бы прервать изложение исторических событий и перейти к событиям культурным, однако доведем до конца историю пятого века, поскольку все ее события одинаково сильно отразились в культуре и особенно в литературе.

Вернемся чуть назад и вспомним, что в 478 г. до н.э. Греция распалась на два блока (или союза): морской и сухопутный. Первым руководили Афины, вторым, понятно, Спарта. Принципиальная разница во всех и каждом подходах к любому вопросу бытия и быта этих полисов, неослабевающее их соперничество вылилось, наконец, в великую, длившуюся 27 лет гражданскую войну. Она называется пелопоннесской войной, поскольку происходила именно на этом участке греческой территории. Протекала она, начиная с 431 г. до н.э. также с перерывами и перемириями. У всякой войны есть конкретные поводы и причины, прежде всего экономического, политического и социального характера. Экономические, всегда почти главные, причины этой войны были таковы: демократические Афины, значительно увеличившие свой рынок рабов, стремились свою рабовладельческую экономику интенсифицировать за счет увеличения ремесленного производства, расширения товарного хозяйства и торговли; Спарта, от века имеющая громадную массу закрепощенных и бесправных илотов, преимущественно развивала сельское хозяйство по типу натурального производства, когда каждая семья практически полностью создает сама все необходимое для своего существования. Между ними шла борьба за свое влияние и за влияние собственных экономических принципов внутри тех союзов, которые они возглавляли.

Политическая борьба была еще острее: демократические Афины и аристократическая, консервативная Спарта, что называется, просто не могли жить на одной земле, ведь приходилось не только завоевывать рынки сбыта, но бороться за влияние на землях, поставляющих грекам хлеб.

В достаточно долгий мирный период, как уже было сказано, Афины достигли пика своего величия в области культуры, политики и военного строительства. Пик этот навсегда связан с именем гениального политического деятеля Перикла. (Подробнее о Перикле будет рассказано ниже.) Готовясь к войне, Перикл отлично понимал, что спартанские гоплиты намного превосходят афинских и потому считал, что в прямую схватку с ними вступать нельзя. А значит, главной ударной силой Афин должен быть флот. Он будет блокировать Пелопоннес с моря, высаживая десанты в наиболее уязвимых местах, захватывать соседние острова и громить врага там, где он не ожидает нападения.

Вузовский учебник древнегреческой истории сообщает:

Всю Пелопоннесскую войну принято делить на два основных периода: первый период - так называемая Архидамова война (431-421 гг. до н.э.) и второй период - Сицилийская экспедиция и Декелейская война 415-404 гг. до н.э. В 431-415 гг. соблюдалось перемирие... Поскольку силы противников были приблизительно равны, то военные действия отличались особым ожесточением, велись на пределе сил, а чаша весов постоянно колебалась то в ту, то в другую сторону. (История Древней Греции. Под ред. В.И. Кузищина. - М.: Высшая школа, 1986. С. 195.)

А разве - спросим от себя - какая-нибудь в мировой истории гражданская война не была особо жестокой, кровавой и в конце концов лишь ослабляющей страну?

Эта война долго шла с переменным успехом, однако закончилась полным поражением Афин, от которого они уже так никогда полностью и не оправились. Знаменитый афинский флот был разбит, Спарта же, напротив, под командованием талантливого полководца Лисандра создала собственный. Афины потеряли многие свои союзные города и колонии, более того, подверглись осаде, эпидемии тифа и разграблению. С поражением Афин их собственная и вообще греческая демократия если не погибла, то превратилась в бледное подобие самой себя. А Спарта? Что принесла ей, ее союзникам и всей Греции ее победа?

Ничего хорошего. Прежде всего, спартанскую гегемонию, поддерживаемую исключительно силой оружия. Затем торжество аристократической реакции. (А всякая реакция, любая реставрация некогда свергнутой системы обычно бывает гораздо хуже, чем была когда-то эта система. Так, аристократия, возвращающаяся на смену буржуазной власти, с одной стороны, теряет свою творческую активность и утрачивает собственные моральные принципы, с другой, - обладает в удвоенной мере собственными недостатками и несет уже в себе и недостатки, присущие своим противникам, в частности, буржуазную жажду обогащения и беспринципность.) Наконец, закат полисной системы, поскольку рухнуло равновесие между двумя союзами, позволявшее полисам двух типов - торгово-промышленным и аграрным - развиваться среди себе подобных. Сама же Спарта, попытавшаяся было создать новую форму организации морских полисов, своими методами быстро стала в тягость всей Греции и вызвала новую междоусобицу.

Жизнь изменилась, строй ее нарушился. Все это потребовало появления личности сильного и жестокого монарха, который и заставил долго себя ждать.

ВОПРОСЫ:

1. Каковы основные причины греко-персидских войн?
2. Кто такие гоплиты?
3. Какова длина "марафонской дистанции"?
4. Кто высек море?
5. Кто такие "триста спартанцев" и какой подвиг они совершили?
6. Когда произошло Саламинское сражение?
7. Что такое Делосская симмахия и какова ее роль в греческой истории?
8. Сколько лет длилась Пелопоннесская война и каково ее значение в дальнейшей судьбе главных греческих полисов?