Марковский И. Г.

Сюда я больше не вернусь

(публикуется впервые),

Глава: Катенька

Проходили последние дни весны, наступало лето. Про учебу уже никто не думал, кроме старшеклассников, которым предстояло сдавать экзамены. А пацаны младших и средних классов носились по косогорам, играя (как выразилась одна девочка) "в свою вечную войну". А девчонки группами, парами и поодиночке загорали на более отдаленных от военных действий полянах, читая книжки про любовь и мечтательно уплывали в раскинутое над ними голубое небо и уходящие за горизонт земные дали... Девчонкам грезилась любовь...

Катенька Поспелова сидела на поляне одна. Сначала она сидела, вытянув на траве ноги и положив на них книгу, потом легла на спину и, переложив книгу на живот, смотрела в редкие белые облака, медленно и высоко проплывающие в голубом небе. Полуденное солнце светило ярко и жарко. Травы уже источали свой пряный запах цветов, запах сока, запах меда. Разогретые под солнцем запахи кружили голову, являясь к тому же и самой настоящей аптекой. Но Катенька Поспелова ничем не болела, она была здоровой девочкой с круглым розовым личиком и пухлыми губками. Она даже ни о чем особенном и не думала: ни о добре, ни о зле. Мечтательница по природе и по возрасту, она любила быть одна, и, заложив руки под голову, томно волнуясь чему-то в груди, Катенька уплывала куда-то вслед за высокими белыми облаками...

Отряд пацанов младшей группы под командованием бессменного командира "Верти-крути бутылки" с боями прорывался к территории детдома, торопясь успеть к обеду. Отряд по своему виду являл самую что ни на есть партизанщину как в оружии, так и в обмундировании. На вооружении отряда были и луки, и сабли, и автоматы, и пистолеты. Кто шел в сандалиях, кто уже шлепал босиком, а кто устало тащился в кирзовых сапогах...

Самой колоритной фигурой в отряде был, пожалуй, его командир - здоровенный дылда с сильно удлиненной кверху головой. За эту удлиненную кверху голову, напоминающую собой большую бутылку, что называли в народе огнетушителем, сей командир и был прозван "Верти-крути бутылкой", сокращенно - Бутылка. Глаза у Бутылки навыкате, губы толстые, нижняя вечно свисает и всегда истекает слюной. Из своего додетдомовского детства Бутылка помнит всегда пьяную мать, каких-то дядей, что приходили и уходили... И, когда дяди приходили, мать прятала маленького Бутылку в шкаф, в стенке которого мальчик проковырял дырку и все видел... И теперь, после отбоя или в послеобеденный "сончас", когда Бутылка вспоминает те картинки своего детства, подсмотренные из шкафа, кровать его начинает ритмично поскрипывать. "Бутылка дрочит", - говорят пацаны.

А пока, голый по пояс и босиком, командир Бутылка вышагивает во главе своего отряда, возвышаясь над остальными на две и три своих головы. На левом боку у него сабля, на правом пистолет - кусок изогнутого сучка, видом напоминающего "кулеврину". Бутылке уже почти пятнадцать лет, но он все еще в младшей группе и учится в третьем классе. Вопрос: переводить его в четвертый или нет - еще не решен...

- Товарищ командир!.. Товарищ командир... Бутылка!.. - к Бутылке подбегает Кузик, самый лучший разведчик не только в младшей группе, но и во всем детдоме. Сам Димка Уразай всегда берет его в свой отряд.

- Докладываю, - понизив голос, говорит Кузик. - Слева Катька Поспелова лежит, загорает. Пуганем?..

- Ну ее: на обед опоздаем.

- Пойдем, а то, правда, без обеда останемся... - слышатся возражения проголодавшихся бойцов.

- Катька одна? - спрашивает Бутылка.

- Одна, - утвердительно кивает Кузик.

- Отряд! - командует Бутылка, - приготовиться... Катьку щупать будем... За мной!.. Ура!!! - Бутылка выхватывает из-за пояса пистолет и первым несется вниз по пологому косогору. - Отряд! Окружай!..

Бойцы с криками "Ура!" несутся за своим командиром, мелькая по траве кто сапогами, кто босыми пятками. Они окружают со всех сторон лежащую на траве Катеньку Поспелову, нарушая ее мечтательное уединение.

Катенька приподнимается со спины на локти и недоуменно смотрит на мальчишек.

- Чего вы?.. Уходите... - вяло говорит она, еще не расставшись со своим мечтательным состоянием.

- Сейчас посмотрим, обросла у тебя или не обросла... - говорит Бутылка и швыркает стекающей с губы слюной, втягивая ее обратно.

- Дурак ты, Бутылка, и не лечишься. Расскажу про тебя все, тогда узнаешь.

- Пацаны, смотрим!.. - Бутылка первым наваливается на Катеньку.

- Руки!.. Руки держите. Снимайте трусы...

- Мальчишки, пустите!!! Я все расскажу!.. Пустите!.. Ну, пустите...- вырывается крик из-под кучи навалившихся на нее мальчишеских тел.

- Держите ей ноги, шире ноги!.. Я сейчас... Все... Теперь валите отсюда все. Все валите, я кому сказал!.. - кричит Бутылка, лежа на Катеньке. Пацаны медленно отступают, видя, как стонет под Бутылкой Катенька, кусая свои губы...

Вечером того же дня Детешка подвел к Уразаю Кузина:

- Ураза, Кузик что-то хочет тебе сказать.

- Чего... Кузя?.. Говори.

- Бутылка Катьку Поспелову изнасиловал, - сказал Кузик, понизив голос, - на поляне. А мы держали, - добавил он, виновато опустив голову.

- Кто - мы?..

- Да все наши пацаны. Мы на обед шли, а Катька лежала...

- А вы знаете, что за изнасилование в тюрьме забивают насмерть.

- Мы же не знали, что Бутылка насиловать ее будет. Он сказал: посмотрим - обросла у нее или не обросла...

- Посмотрим... обросла... - передразнил Уразай Кузина. - Д. Т., зови пацанов.

В проходе между койками, в самом дальнем от двери углу, где спали Ваганька и Уразай, а рядом Толстяк и Детешка, собрался "совет" средней группы. На повестке был вопрос: что делать с Бутылкой?.. Бить или не бить?.. Ваганька и Детешка были за "бить!" Толстяк возражал:

- Да ну, из-за бабы...

- Катька детдомовка, - сказал Уразай.

- Ну и что?.. - не сдавался Толстяк.

- А то, что за изнасилование в тюрьме забивают. И тот, кто сидит за изнасилование, не вылазит из-под нар.

Почему Уразай выставлял тюрьму как главный аргумент, он не ответил бы, наверно, и сам. Но он слышал про это в КПЗ и держался этого твердо, как закона.

Большинством голосов решено было Бутылку бить. А Кузику, который присутствовал на собрании и давал свидетельские показания, было поручено предупредить всех своих бойцов: никому о случившемся не болтать. Узнает директор - всем будет плохо.

За Бутылкой пришли ночью. Какое-то время он непонимающе таращил на собравшихся вокруг его койки пацанов свои лупатые глаза. Потом, видимо, понял и начал послушно подниматься, медленно натягивал штаны. Бутылку повели к выходу. Сторожиха спала в воспитательской и не слышала, как осторожно открылась закрытая ею на палку входная дверь и группа пацанов вышла в ночь. Шли за баню, что стояла за основной территорией, на склоне пригорка со спуском в болотистую низину. За баней выяснялись все пацановские тяжбы и отношения. "Пойдем за баню" - значило: пойдем драться. В таких случаях всегда были секунданты и кто-то выставлялся "на атас!.." Правила дуэли были просты - драться только руками, лежачего не бьют, двое дерутся, третий не лезет. Дрались так же - до первой крови и до победного конца. Но все это касалось спорных отношений. С Бутылкой было по-другому, Бутылку вели бить по суду, по общему решению: "Бить".

Пришли за баню. Сошли в низинку. Пора было начинать. Но первым бить никто не решался: "Верти-крути" не держал стойки, не готовился защищаться, он только, как загнанный в угол бык, скашивал испуганно глаза то в одну, то в другую сторону, ожидая удара.

- Ну, рассказывай, Бутыль, как у вас было?.. Как ты ее... Хорошо?.. - лез Витька Толстяк со сладострастными вопросами, лишая дело серьезности.

- Не бейте, пацаны!.. Я вам денег достану, -просительно заговорил Бутылка.

- Уразай!.. Он обещает достать денег!..

Но Уразай, не отвечая Толстяку, первым ударил Бутылку в лицо, следом Ваганька, Детешка... Толстяк наносил удары вяло, с явной неохотой.

- Зря мы били Бутылку: может, правда он бы нам денег достал, - сожалел Витька Толстяк обратной дорогой.

Через три дня после суда над Бутылкой в селе обокрали столовую. Взяли выручку из буфета, в котором торговали на разлив водкой и вином. Залезли в столовую через окно. Следы обуви, оставленные под окном, были очень большого размера, и подозрение падало на заезжих шоферов, приезжавших на посевную: они как раз накануне праздновали свой отъезд. Но вором оказался Бутылка. У великовозрастного дубины, сидевшего по три года в каждом классе, однако, хватило ума раздобыть где-то старые, большущего размера сапоги и наследить ими под вскрытым окном, уведя подозрение в сторону взрослых. Но, забрав деньги, он тут же отправился в бега. И, идя пешком до райцентра, наткнулся на машину районного оперуполномоченного, едущего в село для расследования кражи.

- Куда, парень, идешь? - спросил опер, скорее по привычке, чем по подозрению.

- В райцентр.

- Зачем?..

- Покупать шестискладный ножичек, - сказал Бутылка, не придумав ничего лучшего.

- А деньги у тебя есть.

- Есть.

- Сколько?.. Покажи...

Тут Бутылка замялся, и опер сам вынул из его кармана деньги. Их было намного больше, чем на шестискладный ножичек. Бутылку посадили в газик. Сначала привезли в село к столовой, где он показал и рассказал все. Потом увезли обратно в район, избавив, таким образом, учителей школы и воспитателей детдома от нерешенного вопроса: переводить или не переводить Верти-крути... в четвертый класс: больше Бутылку в детдоме не видели.