Распопин В.Н.

Лекции по истории зарубежной литературы. Эпоха Ренессанса. Италия

(публикуется впервые),

Глава: Франческо Петрарка

На рубеже XIV в. вся северная Италия охвачена борьбой партий гвельфов (сторонников папской власти) и гибеллинов (сторонников императорской власти). В 1300 г. за четыре года до рождения поэта во Флоренции у власти находились белые (умеренные) гвельфы. В этом же году в течение двух месяцев в правящей коллегии приоров был Данте, который к этому времени приурочил впоследствии свое странствие по загробному миру. В нотариусах же при коллегии приоров состоял Пьетро ди Паренцо по прозвищу Петракко дель Инчизо, в семье которого спустя четыре года родится сын Франческо (что означает "французик").

В 1302 г. во Флоренции власть захватывают черные гвельфы; Данте и другие "белые" изгнаны. А через несколько месяцев Петракко обвиняется в подделке государственных документов и вынужден спасать жизнь бегством в Ареццо, бросив дом и имущество, которое немедленно конфискуется.

20 июля 1304 г. в Ареццо у Петракко и его жены Элетты, урожденной Каниджани, родился Франческо, а в 1307 г. второй сын, Герардо.

Франческо, став взрослым, ради благозвучия латинизировал прозвище отца и стал называться Петраркой.

В 1305 г. Элетта с Франциском (полное имя Петрарки - "француз") получают разрешение вернуться на территорию Флоренции в Инчизу, родовое поместье Каниджани. Отец остается в изгнании и может навещать семью лишь тайно.

В этом же году папой избирается французский ставленник Климент V. В курии идет долговременная непрекращающаяся война, и папы меняются очень часто, наступают времена "многопапья" - нескольких избранных пап, возглавляющих разные борющиеся группировки. Климент вынужден покинуть Рим и обосноваться в Авиньоне. Это городок в Провансе, во владениях короля Карла Анжуйского.

Петрарка же проводит свое детство до 1311 г. в Инчизе.

В 1311 г. император Генрих VII вступил в Италию с целью покорить гвельфскую Флоренцию. Лагерь его стоит в Пизе, куда стекаются флорентийские изгнанники, в их числе Данте и Петракко с семьей. Здесь семилетний Франческо единственный раз в жизни и увидел великого поэта. Забегая вперед, скажу, что отношение Петрарки к автору "Божественной комедии" на протяжении жизни было явно неоднозначным. Не ценить Данте он, конечно, не мог, особенно как лирика, тем более, что молодой поэт, разумеется, многому учился и у корифея, и вообще у стильновистов. Однако вот приобретать рукопись "Комедии" Петрарка едва ли не всю жизнь отказывался, мотивируя это тем, что боялся попасть под влияние Данте. Впрочем, может быть, это маскировка, ведь известно и то, что Петрарка был страстным собирателем рукописей, и то, что под влиянием этой страсти нередко был нечист на руку (т.е. приворовывал редкие манускрипты в различных монастырях, которые посещал по дипломатическим делам).

Год спустя Петракко, разочаровавшись в надеждах на Генриха VII, переселяется с семьей в Авиньон ко двору Климента V и живет в Карпантре, пригороде перенаселенного на ту пору Авиньона.

С этим городом Петрарка отныне будет связан навсегда - и юношеским увлечением античной культурой, и первой великой любовью.

Здесь учится он в 1312 - 1315 гг. латыни у грамматика Конвеневоле да Прато, знакомится с тогда еще не общеизвестными трактатами Цицерона и приобщается к гению Вергилия. Позже он будет называть Цицерона своим отцом, а Вергилия братом.

Живописная южная природа предместий Авиньона навсегда покоряет сердце подростка и отвращает его от города.

Последующие пять лет Петрарка учится в университете Монпелье на юге Франции: отец хотел, чтобы он стал нотариусом.

Однако эта карьера и это образование тяготят подростка: он предпочитает читать и собирать латинских классиков.

Однажды отец, рассердившись на мальчика, швырнул его книги в печку. Сын закатил такую истерику, что Петракко вынужден был собственноручно спасать из огня Вергилия и цицеронову "Риторику". Он возвратил их сыну со словами: "Хорошо, пусть одна из этих книг поможет твоим трудам, а другая - досугу".

В 1319 г., после смерти матери, пятнадцатилетний Франческо написал в ее память стихотворение. Оно сохранилось до наших дней. Следующие шесть лет Петрарка вместе с младшим братом учатся в Болонском университете, главном центре тогдашнего европейского правоведения. Вероятно, здесь будущий великий лирик и пишет свои первые итальянские стихи.

После смерти отца, в 1326 г. братья возвращаются в Авиньон, "западный Вавилон, мерзейший из городов, подобие ада", как назовет его поэт в одном письме.

Папа (теперь это Иоанн XXII) ведет жестокую борьбу с императором Людовиком Баварским: один выдвигает антиимператора, другой - антипапу. Петрарка с тоской мечтает о возвращении пап в Рим и о мирном соправительстве их с императорами.

В следующие четыре года будущий поэт ведет на отцовское наследство светскую жизнь в Авиньоне, а 6 апреля 1327 г., в Страстной понедельник, на утренней службе в авиньонской церкви св. Клары поэт впервые видит даму по имени Лаура и влюбляется на всю жизнь и безответно. Мы не знаем точно, кем была эта женщина. Предположительно - Лаура де Новес, жена рыцаря Гуго де Сад. Но смело можно сказать, что мировая поэзия обязана этой даме рождением величайшего лирика.

В честь мадонны Лауры Петрарка начинает создавать итальянские стихи, которые позже соберет в книгу "Канцоньере" ("Книга песен"). Эта книга прославит не только автора и Лауру, но и самое поэзию.

Благословен день, месяц, лето, час И миг, когда мой взор те очи встретил! Благословен тот край, и дол тот светел, Где пленником я стал прекрасных глаз! Благословенна боль, что в первый раз Я ощутил, когда и не заметил, Как глубоко пронзен стрелой, что метил Мне в сердце Бог, тайком разящий нас! Благословенны жалобы и стоны, Какими оглашал я сон дубрав, Будя отзвучья именем Мадонны! Благословенны вы, что столько слав Стяжали ей, певучие канцоны, - Дум золотых о ней, единой, сплав! (Перевод Вяч. Иванова)

Я привел один из самых знаменитых сонетов Петрарки - собственно, создателя классического европейского сонета. "Канцоньере" Петрарка будет дописывать, пополнять и дорабатывать всю жизнь. И хотя сам он не считал, во всяком случае, официально не признавал "Канцоньере" ни своей главной, ни своей лучшей книгой, отдавая предпочтение латинским поэмам и философским письмам и трактатам, - именно "Книга песен" сделала его имя бессмертным.

В 1330 - 1337 гг. Петрарка состоит на службе у кардинала Джованни Колонна, ближайшего помощника авиньонских пап. Он вступает в духовное сословие, становится секретарем кардинала. Эта акция ни в коей мере не ограничивает ни его светскую, ни творческую свободу, напротив, приносит ему многочисленные материальные выгоды, несколько каноникатов в разных городах Италии.

На службе у кардинала Петрарка пишет свои первые латинские стихотворные послания, продолжает другое любимое занятие - собирает рукописи, а также подготовляет критическое издание исторических трудов Тита Ливия, совершает дипломатические поездки по городам Европы: Париж, Льеж, Кельн, Лион.

Помимо художественных и философских трудов Петрарке принадлежит множество политических посланий, ряд которых обращен к различным папам с настойчивыми пожеланиями прекратить междоусобицы и вернуться в Рим.

В сравнительно небогатой внешними событиями жизни Петрарки было несколько точек духовного восхождения, связанных, как правило, с апрелем месяцем. О первом таком событии, произошедшим 6 апреля 1327 г. в церкви св. Клары, мы уже говорили. Другое произошло 24 апреля 1336 г. Петрарка с братом поднялись на Ветреную гору, Мон Ванту (1912 м.), откуда смогли обозреть Альпы, Рону, море, Пиренеи. На вершине поэт испытал прилив потрясающего вдохновения и прозрения. Для духовного успокоения там он читал вслух "Исповедь" Августина. Это восхождение стало первым примером ренессансного наслаждения природой

Позднее он создаст философский труд "Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру", который построит как диалог Франциска и блаженного Августина.

Любовь к природе, Лауре (самое имя которой означает "лавр") и литературе составляют основную сущность не только Петрарки-поэта, но и Петрарки-человека, однако это не значит, что, человек по преимуществу кабинетных занятий, он жил этаким анахоретом.

В 1337 г. у 33-летнего поэта рождается непутевый внебрачный сын Джованни, а спустя шесть лет - дочь Франческа. И если с дочерью у поэта всегда будет прекрасное взаимопонимание и закончит он жизнь свою в окружении ее семьи и любящих внуков, то с сыном все получится иначе. Несмотря на старания отца, Джованни ничего не сумеет добиться в жизни и умрет от чумы в Милане в 1361 г. "Жизнь его была мне вечными тяжкими заботами, смерть - горькою мукою", - напишет поэт.

В том же году младший брат Петрарки потеряет свою возлюбленную, и они вместе поселятся в тихом местечке Воклюз неподалеку от Авиньона, где никто и ничто не помешает поэтическому уединению, а прекрасная природа будет способствовать работе. "Только в это время я узнал, что значит настоящая жизнь", - говорит в письме поэт. Воклюзское отшельничество явилось еще одним ранним примером ренессансного поиска литературного уединения.

В апреле, в Страстную пятницу, следующего 1338 г. во время прогулки Петрарку посещает мысль об эпической поэме во славу Сципиона Африканского, и он начинает работать над латинской эпической поэмой "Африка". Одновременно он приступает к столь же обширному и смелому сочинению в прозе - "О преславных мужах" - серии жизнеописаний древних героев от Ромула до Юлия Цезаря, со Сципионом на центральном месте.

Так, по замыслу честолюбивого поэта, первое произведение должно было сравнять его с Вергилием, второе - с Титом Ливием.

Эту работу (с большими перерывами) он не прекращает до конца жизни, равно как и работу над итальянскими стихами.

В 1339 г. он создает поэму "Триумф любви", первую из серии "Триумфов".

Петрарка достиг 35-летия, середины странствия земного. Ему хочется подкрепить ее славой поэта, получив по древнеримскому обычаю лавровый венок (от которого Данте, кстати, отказался в 1319 г.).

Петрарка, известный уже всей Италии, с помощью друзей начинает хлопоты (примерно так же действуют и сегодня, хлопоча о Нобелевской премии). 1 сентября 1340 г. он получает приглашение на эту торжественную церемонию сразу из двух городов - Парижа и Рима. Гражданин мира, однако итальянец по происхождению и языку, Петрарка, естественно, выбирает Рим, сочиняет "Капитолийскую речь" и 8 апреля (на Пасху) венчается на Капитолии лавровым венком. Уже почетным гражданином Рима он уезжает в Парму и около года продолжает там работу над "Триумфами".

Вновь вернувшись в Воклюз, в 1342 г. он завершает "Триумф любви" и первую редакцию "Канцоньере" (насчитывающую около 100 стихотворений).

Год спустя брат поэта Герардо постригается в монахи в Монрьё, что невдалеке от Авиньона, а Петрарка переживает духовный кризис. В этот роковой момент (37 - 38 лет) кризис переживают все поэты.

В один день Петрарка пишет семь "Покаянных псалмов", перечитывает "Исповедь" Августина, сочиняет свой диалог с ним "О сокровенном", в коем Августин укоряет поэта в мирских слабостях: любви к Лауре и любви к славе, начинает "Книги о достопамятностях" - собрание исторических примеров человеческой разумности в областях разного рода. "Я человек двух миров, взирающий и вперед и назад", - сказано во вступлении.

В 1344 - 1345 гг., продолжая работу над этой книгой, Петрарка живет то в Парме, то в Вероне при дворах тиранов. Здесь же он пишет "Триумф целомудрия" и канцону "Италия моя" о вожделенном мире.

Привожу фрагмент последней: Италия моя, судьбе коварной Мирской не страшен суд. Ты при смерти. Слова плохой целитель. Но я надеюсь, не молчанья ждут На Тибре и на Арно, И здесь, на По, где днесь моя обитель. Прошу тебя, Спаситель, На землю взор участливый склони И над священной смилуйся страною, Охваченной резнею Без всяких оснований для резни. В сердцах искорени Жестокое начало И вечной истине отверзни их, Позволив, чтоб звучала Она из недостойных уст моих.

В 1345 - 1347 гг. в Воклюзе создаются трактаты "Об уединении", "О покое и вере", вторая редакция "Канцоньере" (около 130 стихотворений) и стихотворные латинские "Буколики".

1348 год - год "черной смерти" в Европе. Эпидемия чумы, охватившая многие страны, но прежде всего Италию, описана в "Декамероне" Боккаччо. Его картины впоследствии повлекут за собой подобные картины во всей мировой литературе: от Пушкина до Гессе. Чума 1348 г. резко меняет картину мира и для Петрарки. Умирает кардинал Колонна, его покровитель, а 6 апреля, ровно через 21 год после первой встречи с поэтом, умирает и Лаура.

"Стихи на жизнь мадонны Лауры", составлявшие до сих пор содержание "Канцоньере", сменяют теперь "Стихи на смерть мадонны Лауры". Еще Петрарка пишет "Триумф Смерти", а на следующий год, успокоившись, начинает "Триумф Славы".

Но главное все же - сонеты. Вот один из оплакивающих Лауру.

Я припадал к ее стопам в стихах, Сердечным жаром наполняя звуки, И сам с собою пребывал в разлуке: Сам - на земле, а думы - в облаках. Я пел о золотых ее кудрях, Я воспевал ее глаза и руки, Блаженством райским почитая муки, И вот теперь она - холодный прах. А я без маяка, в скорлупке сирой Сквозь шторм, который для меня не внове, Плыву по жизни, правя наугад. Да оборвется здесь на полуслове Любовный стих! Певец устал, и лира Настроена на самый скорбный лад.

В 1350 г. по дороге в Рим Петрарка впервые посещает Флоренцию (по приглашению Боккаччо, который к тому времени уже написал его биографию). Здесь они впервые встречаются.

Последующие три года - последние годы работы в Воклюзе и Авиньоне. Здесь Петрарка отказывается от предложения папы Климента занять место его секретаря, ибо это помешало бы стареющему поэту в его работе; здесь Петрарка пишет ряд писем-обличений политиков и в том числе знаменитое "Обличение против лекарей". Летом 1353 г. поэт навсегда возвращается в Италию.

Поселившись в Милане, он сближается с семьей непопулярных в народе тиранов Висконти (из этой семьи вышло впоследствии много известных людей, но самый славный, подлинно великий человек родился в ХХ веке: кинорежиссер Лукино Висконти, один из тех, чьи фильмы возвели мировой кинематограф в ранг высокого искусства). Висконти создали для поэта прекрасные жизненные условия. Приняв все это, Петрарка был вынужден оправдываться, так сказать, перед общественностью. Но делал он это весьма своеобразно. Вот что он пишет Боккаччо: "Это лишь казалось, что я жил при князьях, на деле же князья жили при мне". (Анекдотическая советская история 80-х сие высказывание повторяет: "Кто такой Брежнев? - Мелкий политический деятель в эпоху Сахарова и Солженицына")

В 1356 г. Петрарка едет послом от Висконти к императору Карлу IV в Прагу, где получает от него номинальное звание имперского советника и придворного пфальц-графа.

Этот и последующие годы поэт напряженно работает, диктуя даже за едой, верхом и во время бритья. Закончен цикл "Буколик" (лат.), третья редакция "Канцоньере" (около 170 стихотворений), пишутся многочисленные диалоги, трактаты, в том числе 254 диалога Разума с Радостью и Унынием - самое длинное и в свое время самое популярное сочинение Петрарки.

В 1361 - 1369 гг. поэт живет в Падуе, Павии и Венеции, где завершает книгу "Писем к друзьям", а также четвертую редакцию "Канцоньере" (около 215 стихотворений).

В 1363 и 1366 гг. соответственно родились любимые внуки Петрарки - девочка Элетта и мальчик Франческо.

В 1368 г., проплывая по реке По из Павии в Падую, в военное время, Петрарка был с почетом пропущен через позиции обоих войск. Такова к тому времени его всеевропейская слава!

Последние годы (1369 - 1374) Петрарка проводит с дочерью, зятем и внучкой (внук прожил только два года) в Арква, где создает канцону Богородице, седьмую, последнюю, редакцию "Канцоньере" (366 стихотворений), книгу "Старческих писем", поэму "Триумф времени".

В письме Боккаччо он пишет: "Пусть смерть застанет меня читающим или пишущим".

В 1374 г. Петрарка создает последний из "Триумфов" - "Триумф Вечности", и в ночь с 18 на 19 июля, сутки не дожив до 70-летия, умирает в Арква. Находят его утром за столом с пером в руке над жизнеописанием Цезаря.

Погребен Петрарка в Падуе.

После смерти слава его превысила славу любого другого поэта. Флорентийцы тщетно выпрашивали у падуанцев тело поэта, дабы похоронить на родине предков. Ночной вор, прокравшись в мавзолей поэта, отсек у него правую руку и привез во Флоренцию: мол, коли не отдают всего тела, так пусть хоть гениальная длань нашей будет!

Но это все мирские слабости и славолюбие. Неравнодушный к славе, Петрарка был истинным гражданином мира. После смерти он стал гражданином поэзии, для которой нет границ, ни временных, ни пространственных.

Послание мое, Стой на своем, не повышая тона, Поскольку к людям ты обращено, Которые давно От правды отвернулись оскорбленно. Зато тебя, канцона, Приветят дружно те, Что о добре пекутся к чести мира. Так будь на высоте, Иди, взывая: "Мира! Мира! Мира!"

Петрарка был первым ученым-гуманистом и поэтом Возрождения, еще, можно сказать, до Возрождения, первым писателем, осознавшим себя человеком Нового времени.

"Не терпеть нужды и не иметь излишка, не командовать другими и не быть в подчинении - вот моя цель", - говорил он.

Сделанное им в прозе, в латинских стихах - огромно. Но его "Канцоньере" просто невозможно адекватно прокомментировать, ибо здесь обобщен весь опыт не только его личного труда, но и всей, существовавшей до него, лирической поэзии Европы на романских языках, обобщен и сконцентрирован вокруг Я поэта, типизированного как личность "нового человека". 317 сонетов, 29 канцон, 9 секстин, 7 баллат, 4 мадригала составляют эту поэтическую исповедь, рассказ зрелого, много пережившего человека о смятении чувств, которое он претерпел в пору молодости.

Это книга, в которой поэт не только поведал о смятении чувств, но сумел как бы отделиться от своего Я, посмотреть на него со стороны, сделать его лирическим героем, впервые, кстати, в истории.

Эта дистанция между автором и лирическим героем и объясняет ту великую гармонию, которой достиг поэт.

В книге это и чувство и его объект, Лаура, статичны, меняется сам поэт и его герой.

"Канцоньере" можно назвать книгой непоследовательных воспоминаний о любви и о самом себе, о красоте женщины и красоте чувства.

Если у Данте красота, прежде чем стать атрибутом Беатриче, была атрибутом Бога, то Петрарка делает ее непосредственно принадлежностью человека. Утвердив красоту мира и чувство любви к Лауре, "Канцоньере" постепенно перерастает в утверждение чувства любви к жизни, ко всему земному. Но земная жизнь и земная любовь - не только радость. Это гораздо чаще боль, оттого "Канцоньере" - книга печальная, как печальна бывает и сама природа. Печаль и радость вместе создают гармонию жизни, а на страницах книги - удивительную, высочайшую художественную пластичность.

В "Канцоньере" Петрарка создал и окончательно утвердил вслед за Данте особый художественный стиль - ренессанс. Через полтора века он станет непререкаемой модой не только в Италии, но во всей Европе, вплоть до славянского мира.

В Россию Петрарка пришел в начале XIX века, под влиянием романтиков. Первым перевел его стихи Константин Батюшков, вслед за ним - Иван Козлов. Эти талантливые поэты, творившие в начальный период создания собственного литературного языка, не столько перевели, сколько переложили Петрарку на строй своих лир.

Тоскуя о подруге милой, Иль, может быть, лишен детей, Осиротелый и унылый, Поет и стонет соловей.

Так пересказывает Петрарку Козлов. Красивые стихи, однако от Петрарки в них, увы, ничего нет. Если это и Петрарка, то неизлечимо больной романтизмом.

Во второй половине века итальянского поэта переводили - еще хуже! - Буренин, Берг, Мин.

И лишь ХХ век - русские символисты и прежде всего блистательный поэт и филолог, замечательный итальянист Вячеслав Иванов - дал, наконец, читателю русского Петрарку.

Вслед за Ивановым к творчеству великого итальянца обратились А. Эфрос, Ю. Верховский, Е. Солонович. Несколько ярких переводов оставили В. Брюсов и О. Мандельштам.

Не мысля состязаться с ними ни в коей мере, я хочу предложить вам собственный опыт обращения к переводам, а точнее подражаниям Петрарке. Еще точнее этот цикл следовало бы назвать "Вокруг Петрарки", но я назвал его "Сны о Петрарке".

Сны о Петрарке 1. Имя Есть в мире гимнов и стихов незабываемое имя. Оно за долгих семь веков не затерялось меж другими. Поэт, о ком не скажешь был, он жив в любви, надежде, вере... Кто безответно не любил? Кто не продолжил "Канцоньере"? 2. Я знаю: есть такие, что без слез глядят на солнце прямо. Есть, я знаю, другие. Эти утром засыпают и видят мир лишь в освещенье звезд. Еще есть третьи. Эти в полные рост кидаются в огонь, испепеляют себя. И к ним я причисляю мою судьбу, из мира детских грез меня швырнувшую когда-то прямо в пламя, в любовь, навеки ставшую огнем. Так и живу, безумец, с давних пор, бросаясь ежедневно в тот костер, мечтая еженощно лишь о нем, и одному ему служа стихами. 3. И год, и день тот будь благословен, когда рабом навеки в исступленье упал я пред тобою на колени, и не встаю доныне я с колен. Дитя-стрелок мне подарил взамен свободы чувств такое поклоненье, что каждое мое стихотворенье благословляет чудный этот плен. Благодарю судьбу за краткий миг, за мимолетный взгляд, за озаренье, за путь прямой в сплошном столпотворенье людей и лет, за каждый день и стих, где ты одна - и счастье, и мученье, и никогда не будет в нем других! 4 С ветвей струился дождь цветов к ней на колени, и светлый нимб сидящую скрывал. Святой не назовешь жемчужное виденье, но вкруг чела ее витал цветов овал. Еще цветок упал, и в косах золотых нашел приют, еще, еще, как дождь вдоль щек - к земле... В пути один летун затих, и, замерев без слов, казалось, прошептал: "Тут царствует любовь!.." 5. Отступление Умри Франческо первым, и Лауре, я думаю (прости меня, поэт!), ничто не омрачило бы лазури небесной, не погас бы яркий свет в ее окне, и так же об Амуре одну из нескончаемых бесед в кругу своих соседок - старых фурий - она вела бы и на склоне лет, читая им балладу иль сонет из неоконченного "Канцоньере", велела б слугам запирать все двери от сквозняков, и, как святой завет, супруга, что скончался от холеры, товаркам выносила бы портрет. 6. Перчатка Лауры Супруг ей руки целовал, и, без сомненья, ежедневно, притом охотился и спал, обедал, пил и фехтовал, на челядь брови хмурил гневно. Она молилась в церкви древней, под лютню пела, в танце шла, писала письма и ждала ответа из родной деревни, где вся семья ее жила... Но как обыденно и странно звучат слова, что повторял я еженощно, неустанно, всю жизнь, пока он ел, и спал, и на охоту уезжал, пока она молилась сладко... Всю ночь, пока забрезжит свет, я перекраивал сонет, я целовал ее перчатку стократно чаще, чем спьяна он руки ей (иль сполупьяна)... Перчатка эта - вот она, та, что близ церкви у фонтана оставила его жена. 7. Сон Лауры Пусть говорят иные хмуро: "В прекрасном теле сердца нет!.." Ты невиновна, спи, Лаура, - благословил твой сон поэт. Пока ты спишь, звезда ночная взойдет над вечной синевой, и станет музыка земная поэту мукой неземной. И эту музыку и муку подхватит ветер на крыла, и по всему земному кругу пробьют с утра колокола!.. Спи, дева. В книге мирозданья твоя давно известна роль: в ответ создателю созданье вовек приносит только боль. Но он простит - и пред судьбою твоей вины, Лаура, нет. Ты не любила. Бог с тобою. Он за двоих любил, поэт. 8. Оправдание Лауры О как она негодовала, когда шуты на площадях, или партнеры в волнах бала вдруг вспоминали о стихах! И сразу муж ее надменный, весьма влиятельный сеньор, мертвел под шепоток мгновенный и съеживался, словно вор... Но пели нищие жонглеры о красоте ее в стихах, им вторили озера, горы и звезды в горних небесах, и окрыленный звонкий ветер, и колокол предгрозовой - всё говорило о поэте и о возлюбленной его. 9. Виденье Птицы у тебя с руки клюют, с золотой и узенькой ладошки... Ты ли это? Как тебя зовут?..      Но в ответ, смеясь, звенят сережки. Развевает ветер золото кудрей, мраморное ушко выпустив из плена. Глаз твоих бездонных не найти светлей!..      И в ответ на море закипает пена. И под облаками бьют колокола, черные лошадки тащатся понуро. - Эй, кого хоронят? Кем она была?      И в раскатах грома слышится "ЛАУРА!" 10. На небесах царило ликованье. Святые, позабыв свои дела, со всех сторон спешили на свиданье с тобой, Лаура. "Столь чиста, светла, откуда ты, небесное созданье? Да полно, на земле ль она жила?.." Так рай тебе дарил свои признанья в тот страшный день, когда ты умерла. Все чаще слышу я: ты плачешь, ты зовешь, ты ждешь меня, любимая, живая... Проснусь - и понимаю: это ложь, и к Господу о смерти я взываю, не в силах против правды восставать, не в силах больше жить и чуда ждать. 11. Короче лета в северной стране, не дольше летней ночи было счастье. И снова - холод, пустота, ненастье и одиночество - вдвойне. Остались только рифмы нынче мне, не наделенному иною властью, бессильному перед слепою пастью могилы, что захлопнулась над ней. Живу, и лгу, и рвусь в слепой тщете к той, что уже не встанет и не будет, и не ответит никаким словам. А этот стих в кричащей немоте, каким бы ни был, мертвой не разбудит и солнца не вернет ее глазам. 12. Портрет Крепка стеклянная стена. Вся сквозь нее ты мне видна. Но между нами та стена с утра и до темна. В полдневных солнечных лучах вся - до царапинки кольца, морщинки платья и лица, до локона в губах, - ты предо мною за стеной, но вечен твой покой. И по утрам и вечерам тебе и за тебя молюсь всевышним небесам, над рифмами корпя. Быть может, слышишь ты меня в том мире за стеной? Молчит проклятая стена, как смерть передо мной. И мир меняют времена, лишь неизменна ты одна, и неизменна та стена, стеклянная стена. 13. Завещание Петрарки Я умер в комнате пустой, не дописав строки. Сиял луч солнца золотой на зеркале реки. Я говорил, как прежде, с той, Кому сплетал венки, устав, прилег виском на стол, на чистые листки. Я вам оставил всё, чем жил. Что мог я взять с собой? Стихи, которые сложил? Иль воздух голубой? Портрет виденья моего? Я не имел его. 14. Поэт. Послесловие Не то что числам - счет годам теряю, седой, как безотрадная зима. Но каждый раз - как не сойти с ума, как не ослепнуть, не упасть - не знаю, когда тебя на улице встречаю, тебя, которой - все мои тома; что горшее из зол - чума, тюрьма в сравненьи с тем, как сам себя пытаю, и пытке этой каждодневной рад!.. Пусть прожил зря игрушкой злобных фурий, пусть мой корабль разбило в щепки бурей, пусть мог прожить счастливей во сто крат, - судьба моя - награда из наград! Судьба поэта - песня о Лауре.